Духовные проповеди и рассуждения - [19]

Воистину и как Бог свят: Бог никогда не бросил бы туда ни малейшего взгляда, поскольку Он лицо!

Это ясно. И потому, если бы надлежало Богу взглянуть туда, то это стоило бы Ему всех Его божественных имен и свойства быть лицом; все это должен Он оставить. Но поскольку Он Единое без дальнейшего определения: не Отец, не Сын, не Дух Святой, но нечто свободное от всякого «то» и «это», – постольку проникает Он в то Единое, которое я называю крепостью души. Иначе не может Он войти туда. Но так войдет Он туда, и так – Он уже там. В этой части душа подобна Богу; и не иначе!

То, что я сказал вам, правда: призываю правду во свидетели перед вами и даю душу мою залогом.

Чтобы были вы такими крепостями, к которым восходил бы Иисус, и был бы нами принят, и остался бы в нас навек, как я об этом сказал, да поможет нам Бог! Аминь.

ЦАРСТВО БОЖИЕ БЛИЗКО

«Знайте, что близко Царствие Божие!» – говорит Господь. Оно в нас! И святой Павел говорит так же: «Спасение наше ближе, нежели мы думаем».

Знайте же, как близко от нас Царствие Божие! Мы должны со всею точностью уяснить себе смысл этих слов! Если б я был царь, а сам того не знал, – то, будучи царем, я не был бы царем. Но если я твердо убежден, что царь, и все люди вместе со мной того же мнения, и я наверняка знаю, что так думают все люди, тогда – я царь и все сокровища царства – мои. Но если не хватает хоть одного из этих трех условий, тогда я не могу быть царем. Так же и наше блаженство зависит от того, что мы познаем и сознаем высшее благо – Самого Бога!

В моей душе есть сила, воспринимающая Бога. Ничто не близко мне так, как Бог. В этом я так же уверен, как и в том, что жив. Бог мне ближе, чем я сам себе. Мое существование зависит от того, что Бог тут, что Он близок!

Он присутствует в камне и в куске дерева, но они этого не знают. Если бы дерево знало о Боге и сознавало близость Его, как сознает это верховный Ангел, то и дерево обладало бы тем же блаженством, что и верховный Ангел! Потому человек и блаженнее куска дерева, что он познает Бога и знает, как близок ему Бог. И чем более сознает он это, тем блаженней, а чем менее сознает, тем менее блажен.

Не потому он блажен, что Бог в нем и так близок ему, не потому, что имеет он Бога, но только потому, что сознает Бога, сознает, как близок ему Бог, как люб ему и как присущ.

«Человек должен сознавать, что близко Царствие Божие». Когда я размышляю о Царствии Божьем, то немею перед неизмеримостью его. Ибо Царствие Божие – это Сам Бог со всем изобилием Своим. Царствие Божие не безделица. Если представить себе все миры, которые мог бы создать Бог, все это еще не есть Царствие Его. Душу, в которой всегда восходит Царствие Божие, нечего поучать, ибо этим самым научена она и твердо убеждена в жизни вечной. Кто знает и постигает, как близко к нему Царствие Божие, тот может сказать с Яковом: «В месте этом Бог, а я не знал этого!»

Бог равно близок нам во всех творениях. Мудрый человек говорит: «На все создания раскинул Господь тенета и сети Свои, так что, кто хочет видеть Его, может найти Его и узнать в каждом творении. Только тот воистину познает Бога, говорит один учитель, кто видит Его во всем.

Служить Богу в страхе – хорошо; служить Ему в любви – лучше; но тот, кто умеет связать воедино страх и любовь, делает наилучшее. Тихая и спокойная жизнь, проведенная в Боге – хороша; жизнь, полная боли, прожитая с терпением, – лучше; но найти покой в жизни, полной боли, есть наилучшее. Кто-то почувствует Бога, идя полем и творя молитву, или он почувствует Его в церкви, если он сильнее чувствует Бога в покойном месте, то это происходит от его несовершенства, а не от Бога. Ибо Бог тот же во всех вещах и во всех местах и всегда равно готов отдать Себя, поскольку это от Него зависит; и лишь тот действительно нашел Бога, кто находит Его повсюду в одинаковой мере.

Святой Бернард говорит: почему глаз мой познает небо, а не ноги? Потому что глаз мой больше похож на небо, нежели ноги мои. Если надлежит душе моей познавать Бога, она должна быть подобна небу.

Благодаря чему душа сознает в себе Бога и постигает, как Он близок ей?

Небо не терпит чуждого воздействия: ни боль, ни нужда, ничто, что могло бы заставить его выйти из себя, не может проникнуть в него. Так же крепка и тверда должна быть душа, если хочет постигнуть Бога. Надо чтобы ничто не могло проникнуть в нее – ни надежда, ни страх, ни радость, ни скорбь, ни любовь, ни страдание и ничто, что могло бы вывести ее из себя.

Небо всюду одинаково далеко от земли. И душа должна быть одинаково далека от всех земных вещей – так чтобы не была она ближе к одной вещи, чем к другой. Она должна оставаться неизменной в любви и страдании, в обладании и в лишении, во что бы то ни стало, и должна она совершенно умереть для этого, отрешенная, вознестись над этим.

Небо чисто, ясности его ничто не омрачает; его не касается ни время, ни пространство. Нет в нем ничего вещественного, и оно не заключено во времени: круговращение его совершается с невероятной быстротой; самый бег его вне времени, но от его движения возникает время.

Ничто так не мешает душе познавать Бога, как время и пространство! Пространство и время всегда лишь части, а Бог един. Итак, если надлежит душе познать Бога, она должна познавать Его вне времени и пространства. Ибо Бог не «то» и не «это», как множество вещей: Бог есть одно! Если надлежит душе видеть Бога, она не должна одновременно устремлять взоры на вещи, принадлежащие времени. Ибо покуда время и пространство или какие-либо другие подобные образы заполняют ее сознание, невозможно ей увидеть Бога. Хочет ли глаз увидеть цвет, он должен раньше сам освободиться от всякого цвета. Хочет ли душа видеть Бога, не должна она иметь ничего общего с «ничто». Тот, кто видит Бога, тот также познает, что все творения «ничто». Если сравнивать одно творение с другим – оно кажется прекрасным и представляет собою нечто; по сравнению же с Богом оно – «ничто».