Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении - [2]

В своих работах Бёме охватывает широчайший круг вопро­сов — натурфилософии, этики, антропологии, теории языка, космо­гонии. Можно бесспорно считать Якоба Бёме духовным наследни­ком немецких мистиков, в первую очередь Мейстера Экхарта и Ио­ганна Таулера, но на него существенное влияние оказали также гно­стико-алхимическая традиция, герметизм, каббала и оккультизм. Английская исследовательница Франсес Йейтс указывала, что воз­зрения Бёме во многом были инспирированы алхимической фило­софией Парацельса и розенкрейцерскими трактатами. Впрочем, некоторые исследователи (в частности, Мэнли П.Холл, Луис Ортега) полагают, что Бёме и сам принадлежал к Братству Розы+Креста.

Работы Бёме достаточно отрывочны, насыщены метафорами, иносказаниями и символами. Ключевые места в них занимает уче­ние о Мудрости, которая фигурирует в виде Софии Премудрости Божией, а также проблема Зла. По представлениям Бёме, зло явля­ется необходимым средством самораскрытия Божества. Борьба до­бра и зла непрерывна, и люди вовлечены в этот конфликт, хотя в итоге вечное начало будет восстановлено и восторжествуют добро и любовь.

Мейстера Экхарта и Якоба Бёме сближает одна второстепенная, но символическая общая черта — оба были “опальными” мыслите­лями. После смерти Экхарта, в 1329 году, папской буллой 28 поло­жений его учения были объявлены ложными, а Бёме всю жизнь преследовался церковными властями, в частности старшим пасто­ром Грегором Рихтером.

Трудно переоценить значение идей обоих мыслителей. Учение Экхарта серьезно повлияло на Николая Кузанского, Шопенгауэра, Ницше, К.Г.Юнга, Э.Фромма и многих других.

О влиянии идей Бёме нет смысла даже говорить, лучше всего об этом написал Н.А.Бердяев в своей работе ”Смысл творчества”: “Бё­ме должен войти в нашу духовную жизнь как вечный элемент, ибо никогда еще гнозис человеческий не поднимался до более сверхче­ловеческих высот”.

А. Морозов

Духовные проповеди и рассуждения. Мейстера Экхарта

Ein mensche klagte meister Eckeharten, es kunne sone predle nie­man verstehn. Do sprach er: swer mine predie welle vestkn, der sol funf stucke haben. Er sol gesigen an allen striten unde sol al son oberster guot kapfende son, unde sol dem genuoc son, dar zuo in got vermanet, unde sol ein anheber son mit anhebenden liuten unde solle sich selber verni­hten, unde son selber also gewaltic son, daz er dekeinen zorn geleisten muge.

Cod. Monac. Germ. 365 Fol 192 b.

Предисловие переводчика

Мейстер Экхарт встретил прекрасного нагого мальчика и спро­сил его, откуда он идет. Тот сказал: "Я прихожу от Бога".— Где ты оставил Его? — "В добродетельных сердцах".— Куда ты идешь? — "К Богу".— Где ты найдешь Его? — "Там, где оставлю все творения".— Кто ты? — "Царь".— Где твое царство? — "В моем сердце".— Смот­ри, чтобы никто не поделил с тобой твоей власти.— "Я так и делаю". Мейстер Экхарт повел его в свою келью и сказал ему: — Возьми себе любую одежду.— "Тогда я не был бы царем" — и исчез. Это был Сам Бог, Который так пошутил с ним.

В этой сказочке, которую рассказал о себе Мейстер Экхарт сам, сказано о нем главное. Так душа его, встречая Неведомое, пыталась облечь его, и отбрасывала одну за другой отвергнутые царственным Гостем одежды, и смолкала перед безусловной наготой неизречен­ного. "Никогда во времени не назвал Бог имени Своего",— говорит Экхарт. Только там, где нет ни "теперь", ни "никогда", где угасают все лики и различия, "в глубоком молчании произносит Бог Свое Слово".

Жизнь Экхарта была слушанием этого Слова, исповеданием Его. Вот почему, будучи личностью весьма яркой и самобытной, о личном он молчит, и мы не знаем душевной жизни величайшего мыслителя и деятеля того, великого религиозным творчеством, ве­ка. А современные ему писатели Доминиканского Ордена (к кото­рому он принадлежал) избегают упоминать его имя как осужденно­го инквизицией.

Экхарт родился в Тюрингии в 1260 году.

Это было время перелома в жизни христианства. С одной сто­роны ключи древнего ясновидения были как бы окончательно запе­чатлены, и на окаменевших преданиях воздвиглось и укрепилось здание схоластической мысли, с другой — в людях проснулась на­дежда на новое откровение, жажда непосредственного проявления духа Христова, как силы живой и неизменно творческой в мире. Экхарт начинает новую эру религиозной жизни. Он старается осво­бодить души от всего застывающего, условного. Он призывает лю­дей раскрыть сердца духовному миру, не искать "Живого между умершими".

Экхарт происходил из рыцарского рода Хохгеймов. Рыцарство его сказалось во всем духе его учения, в образах его речи. "Добрый рыцарь не жалуется на свои раны, взирая на короля, который ранен вместе с ним", говорит он о мужестве, с которым надо переносить страдания, разделяя их со Христом. И дальше о страдании: "Я знал одного князя, который, когда принимал кого-нибудь в свою свиту, высылал его ночью и ехал сам ему навстречу и сражался с ним. И случилось ему раз чуть-чуть не быть убитому тем, кого он хотел ис­пытать. И с той поры ценил и любил он того слугу особенно". Таким рыцарем у Бога был Мейстер Экхарт. Богоборец и сын, он знал и проповедовал Новый Завет с Богом, основанный на свободе. Сме­лость его не походит на дерзость вольноотпущенника и раба.