Духовные основы русской революции - [57]

III

Много ожиданий связывалось с собором. Но собор может быть лишь таким, каков церковный народ. Если в церковном народе слаба религиозная энергия, то она не может быть сильна и в соборе, собор соединяет и укрепляет религиозную энергию, но он не может ее создать из пустоты, из человеческого ничтожества. Та особенная благодать, которая почиет на соборе, предполагает и особенную обращенность человека к Богу. Собор собирается в трудное время религиозного падения и религиозной измены русского народа, после слишком долгого рабства и паралича русской церкви. Ему не предшествовало никакого церковного движения снизу, в народной жизни, в первичных ячейках церкви. Русская духовная иерархия была не на высоте своего призвания, в ней веками воспиталась пассивность, послушность всякой власти и не выработалось сознания церковного достоинства. Иерархи русской церкви не привыкли говорить властные слова, они не были духовными водителями народа. И эта слабость русского духовенства имеет какие-то основания в слабости самого церковного народа. Народ имеет соответствующую ему власть светскую и власть духовную. И нечего удивляться и негодовать, что собор не говорит достаточно властного слова о судьбе России. Властное слово церкви предполагает религиозно размягченные сердца в народе воспринимающем. Сердца окаменевшие ничего не услышат и не узнают. Вот почему в посланиях и литературных памятниках собора много условности и риторичности, в них слишком чувствуется подделка под старый церковный стиль. Нового церковного стиля нет, потому что нет религиозной энергии, по силе равной религиозной энергии былых времен. Не чувствуется достаточно глубокой связи между собором и народом. И собор остается изолированным в бушующем океане народной жизни. Нет дыхания творческого духа в соборе, потому что нет этого живительного дыхания в церковном человечестве, в церковном народе. Церковь пришла в состояние полного нестроения, и собор должен был заняться бытовым устройством церкви, определением ее отношения к государству, установлением патриархата и т. п. Но собор оказался не на высоте тех религиозных тем, которыми мучилось меньшинство русских религиозно алчущих людей. Собор может быть органом церковного возрождения, но не может создать церковного возрождения.

Всякий народ может жить сильной и здоровой исторической жизнью лишь в том случае, если он имеет сильные и здоровые духовные основы жизни. Без этих основ разваливается и вся материальная жизнь народа. Духовными основами жизни народа могут быть лишь религиозные основы, лишь они дают дисциплину души. Эти дисциплинирующие основы народной жизни не могут быть даны отвлеченной философией или отвлеченной моралью. Эти духовные основы должны иметь свою символику. Символические знаки имеют магическую власть над душой народной, и их уничтожение влечет за собой душевный распад. Так армия разлагается, когда уничтожается символический знак отдания чести. Религиозная жизнь народной массы вся связана с культовой символикой, и она возможна лишь в церкви, в конкретной исторической церкви, она может быть лишь церковной жизнью. Когда масса народная отпадает от церкви, она отпадает и от всякой религиозной жизни, теряет духовные основы своей жизни. Народное сектантское движение, которое многим представляется переходом к более высокому типу религиозности, кончает полным рационализмом и неверием. Роковой процесс отпадения народной массы от церкви происходит и на Западе. Но там религиозное воспитание человеческой души было таково, что и после утраты веры и отпадения от христианства остался крепкий осадок в форме норм цивилизации и культуры, которые были секуляризованными религиозными добродетелями. Христианское сознание различия между добром и злом осталось у народов Запада и удерживает их от полного распада. В русском народе, не имеющем цивилизации, отвращающемся от серединного царства культуры, отпадение от христианства влечет за собой падение всяких духовных основ жизни, т. е. чистейший нигилизм. Русский человек считает все дозволенным, если нет Бога, нет бессмертия. Это раскрыл Достоевский. Это подтверждается и русской революцией. Так называемыми культурными ценностями живут лишь очень немногие. Нам нужно покаяться и признать, что западные народы и до сих пор остаются религиозно более крепкими, чем русский народ. Русские – религиозно хрупки и неустойчивы. Перед избранными русскими людьми раскрывается безмерность и бесконечность, неведомые западным людям, но в массе своей русские люди впадают в нигилизм. Духовное возрождение, подъем духовной энергии может начаться лишь после покаяния. В «народ», как носителя истинной веры, более верить нельзя. Мы должны обратиться внутрь себя и из собственной глубины начать церковное объединение и творчество. Церковное народничество есть ложь и соблазн. Избранная интеллигенция должна возрождать в народе Христову веру. Но отныне церковный народ будет составлять меньшинство. К старой бытовой религиозности нет возврата. Начинается период сознательной религиозности. Мир вступает в новый возраст.