Духовное ружье - [58]

Вы абсолютно правы.

— Но ведь ты же старый!

— Мистеру Клагу представилось простое техническое решение. Он предвидел возможность — фактически, неизбежность, — применения нового тестирующего устройства с углеродом-17-В. Поэтому моими составляющими являются модификации органической материи образца чуть более чем столетней давности. Если только это определение не вызывает у вас отвращения…

— Это не вызывает во мне отвращения, — сказал (или подумал) Ларс. Он больше не мог точно сказать, действительно ли он говорил вслух. — Я этому попросту не верю.

— Тогда, — продолжал Гастингс, — подумайте над такой возможностью. Я действительно лишь андроид, как вы правильно подозревали, но сконструированный больше века назад.

— В 1898 году? — спросил Ларс с беспочвенным презрением. — Кишащим клопами концерном в Небраске? — Он засмеялся, или, по крайней мере, попытался. — Придумай что-нибудь получше. Какую-нибудь другую теорию, с фактами, известными нам обоим.

— Не хотите ли на этот раз узнать правду, мистер Ларс? Открыто услышать ее, ничего не утаивая? Вы чувствуете себя в состоянии? Честно? Вы уверены?

После паузы Ларс ответил:

— Да.

Мягкий, шепчущий голос, состоящий из ничего иного как мысли в состоянии глубокого транса, сообщил ему:

— Я — Винсент Клаг.

28

— Маленький оператор времени. Никчемный, с нулевым кредитом, вечно пинаемый всеми игрушка-человек собственной персоной, — сказал Ларс.

— Правильно. Не андроид, а такой же человек, как и вы, только старый, очень старый. На закате моих дней. Не такой, каким вы меня встретили там, под землей, в Ассоциации Ланфермана. — Голос был усталый, невыразительный. — Я много прожил и много видел. Я видел Великую Войну, как и говорил. Как я говорил всем и каждому, кто бы только выслушал меня, когда сидел на скамейке в парке. Я знал, что когда-нибудь подойдет нужный человек, и так оно и случилось. Они доставили меня куда надо.

— Ты был снабженцем во время войны?

— Нет. Ни этого, ни другого оружия. Боевой Генератор Времени существует — будет существовать, — но он не сыграет никакой роли в Великой Войне против работорговцев с Сириуса. Я создал только эту модель. Через 64 года, в 2068, я использую ее для возвращения.

Вы просто не понимаете. Я могу вернуться сюда из 2068, я уже так делал. Й вот я здесь. Но я не могу принести с собой ничего. Оружие, искусственные приборы, новости, идеи, самую ничтожную развлекательную новинку для простаков — ничего. — Голос его был суровый, горький. — Не сдавайся! Посмотри меня с помощью телепатии, покопайся в моей памяти и знаниях о будущих шести десятилетиях. Получи спектры Боевого Генератора. И отдай их Питу Фрейду в Ассоциацию Ланфермана, срочно рассортируй их, немедленно сделай прототип и испробуй его на пришельцах. Давай! Знаешь, что произойдет? Это отключит меня, мистер Ларс. — Голос проник в него жестоко, оглушая. Пропитанный мстительностью и бесполезностью ситуации. — А когда это выключит меня из игры, направив время по иному руслу, оружие нельзя будет применить. И временной контур, содержащий меня в себе, продлится до бесконечности.

Ларс молчал. Он не спорил — это казалось очевидным, он понял.

— Путешествие во времени, — сказал древний, развалившийся Клаг, находящийся на 64 года в будущем, — является одним из самых жестко ограниченных механизмов, к которым пришли с помощью определенных исследовательских систем. Хотите точно знать, насколько я ограничен, мистер Ларс, в настоящий момент времени, который для меня находится больше чем в шестидесяти годах в прошлом? Я могу видеть будущее, но не могу ничего рассказать — я не могу сообщить вам ничего, я не могу быть оракулом. Ничего! Все, что я могу сделать, и этого очень мало, хотя и этого может оказаться достаточно (и я, кстати, не знаю, будет ли этого достаточно). Я даже не могу рискнуть и сообщить вам это, привлечь ваше внимание к одному объекту, искусственному прибору или аспекту в вашем теперешнем окружении. Понимаете? Он должен уже существовать. Его существование ни в коей мере не должно зависеть от моего возврата сюда из вашего будущего.

— Гмм, — сказал Ларс.

— «Гммм», — усмехнулся Винсент Клаг, передразнивая его.

— Что ж, — сказал Ларс. — Что мне сказать? Уже все сказано, ты уже прошел все, ступень за ступенью.

— Спроси меня о чем-нибудь.

— Зачем?

— Просто спроси! Я вернулся не просто так, разве это не очевидно? Черт, я связан по рукам этим проклятым принципом — он называется… — Клаг замолчал, задохнувшись от бессилия и ярости. — Я даже не могу назвать вам ограничивающий меня принцип, — сказал он с затихающей злобой. Битва за общение — но не за общение в границах узко определенного круга — очень быстро истощила его.

— Игра в угадайку, — сказал Ларс. — Впрочем, ты ведь любишь игры.

— Именно. — Новый взрыв энергии забился в сухом, каком-то пыльном голосе Клага. — Ты угадывай. Я или отвечу, или нет.

— Нечто существует теперь, в наше время, в 2004.

— Да. — Безумное, вибрирующее, клокочущее возбуждение, яростное собирание всех жизненных сил для ответа.

— Ты, в наше теперешнее время, не входишь в число мошенников-дизайнеров. И это факт. Ты пытался привлечь к изобретению внимание ООН-3 ГБ, но так как ты не мошенник, тебя никто не стал слушать.