Духовное просветление: прескверная штука - [9]

Была зима, когда он сказал мне. Стоял бодрящий, но не морозный вечер, на земле лежал свежий снег. Один из таких вечеров, когда все звёзды высыпают на кристально прозрачное небо, отчего ветер затихает в благоговении. Настолько ясный и тихий вечер, что казалось, не обошлось без режиссёра. Такой совершенный зимний вечер бывает всего раз или два в году. Вот почему я решил прогуляться. На перекрёстке в паре миль от дома ко мне присоединился Пол. Я был рад ему. Я всегда рад тому, кто пребывает там, где, как я думаю, был сейчас Пол. Он не сказал ни слова, и мы продолжили путь. Минут через десять он заговорил.

– Я "готов"*.

* Здесь Джед использует слово done (прошедшее время от do – делать), которое дословно переводится как "сделанный", "законченный". Это ключевое слово во всей трилогии обозначающее человека, который "сделал своё дело", "закончил поиск", реализовал истину (прим. перев.)

Я улыбнулся, и тёплая волна хлынула в сердце. Тёплая от воспоминания о том дне, когда я сам пришёл к такому же потрясающему и невероятному заключению, и тёплая всегда, когда я слышал это от других. Тёплая от знания того пути, который должен пройти человек, чтобы достичь этого места, и тёплая от знания, что ему ещё предстоит.

Вот так это всё и происходит – ни колокольного звона, ни сияющего света, ни хора ангелов. Как сказал Лайман Панг, "ты просто обычный человек, сделавший своё дело".

– У меня больше нет вопросов, – сказал Пол. Он не имел в виду, что у него не было вопросов ко мне, он имел в виду, что у него вопросов больше нет. Вот так происходит, когда ты достигаешь конца, ты – "готов". Он не говорил, хотя мог бы, о том, что теперь знает всё, что можно узнать – всё. Он достиг конца знания, и тем самым обрёл единственное совершенное знание. Он не говорил об этом, потому что это слишком велико для слов, но я знал, что он думает об этом, потому что это истина, и это слишком велико, чтобы не думать об этом.

Мы всё шли. Луна была на три четверти полной; её сияние блестело на свежем снегу, атласным ковром укрывающем спящую землю.

***

Пол больше ничего не сказал до нашего возвращения домой. Я понял, что он "готов" уже несколько недель, и всё это время привыкал к этому новому неожиданному состоянию. Так бывает в конце. Даже если тебе тысячу раз говорили, что у знания – у поиска – есть конец, ты ошеломлён и обескуражен, когда достигаешь его. Несколько лет ты ведёшь битву за битвой, каждая изнурительней предыдущей, и никогда, никогда, даже не надеясь, что когда-нибудь действительно сможешь победить в этой жизни.

А потом, в один прекрасный день, вот те раз. Ничего. Ни врагов, ни борьбы. Меч, казалось уже впаявшийся в руку, можно отбросить, если пальцы смогут разогнуться. Больше не с чем бороться, больше нечего делать, и больше уже никогда не будет нужно что-либо делать снова.

И даже тогда, очень вероятно, что ты не будешь знать кто ты и где. Всё просто окончено, и ничего не приходит взамен. В сказках новоиспечённые вампиры спрашивают, что влечёт за собой их новый статус. "Что, я настоящий вампир?" "А как быть с чесноком, распятиями, солнечным светом, гробами?" "Я бессмертен? Как это проверить?" "Что правда, а что миф?". Я слышал, что мастера дзен говорят, что требуется десять лет, чтобы привыкнуть к этому, а для них, это значит провести десять лет в наиболее подходящей для этого обстановке – в дзен монастыре, где всё и всегда просветление. Представьте себе другой случай: провести этот период посреди социума, который обесценивает духовность, и где даже духовные знатоки – невольные мастера дезинформации. Это будут чертовски специфические десять лет.

А что потом? Как я понял из разговора с практикующими джняна йогу (приношу свои извинения им и всем, чьи учения я исказил в этой книге), ты выходишь из этого периода ассимиляции как джняни – тот, кто знает. Это то, кем я являюсь, я полагаю, но процесс превращения из аджняни в джняни ещё не окончен. Даже теперь приходится прилагать сознательные усилия, чтобы поддерживать ложное "я", мой персонаж сновидения – оживлять его и заставлять действовать. И эта моя траектория приведёт меня так близко к не-бытию, как только возможно, находясь по-прежнему в теле. Другими словами, я буду продолжать всё меньше и меньше энергии направлять в своё бытие в состоянии сна, моё учение сократится до самой чистой и наименее терпимой формы, мои интересы уйдут из мира, и я стану настолько минимальным, насколько может быть человек. Подтверждают ли джняна йога, или дзен буддизм, или любая другая система этот процесс, не имеет значения, потому что я подтверждаю его сам, напрямую. Я не считаюсь ни с какими учителями или учениями. Таким я вижу свой уход. Написание этой книги ускорило процесс, но именно туда всегда вела дорога.

Когда Кришна закончил то, для чего он приходил, он вошёл в лес и просто продолжал идти, пока не свалился от усталости. Проходящий мимо охотник принял его ноги за уши оленя и убил его одной стрелой. Эту ходьбу можно рассматривать как постепенное изъятие энергии, так что, возможно, когда придёт моё время, я просто уйду в заросли кукурузы, и буду идти, пока не упаду от усталости, и мои стопы примет за спелые початки проходящий мимо сборщик урожая Джон Олень.