Духовная война - [4]

И я убежал. Что я могу сказать? Свет фар напугал меня. Я подумал, что всё кончено, а, откровенно говоря, в последнее время мне было немного скучно. Полагаясь на свою единственную сверхсилу – гравитацию, я кубарем скатился в короткий проезд, потом по двору, через подпорную стену*, вдоль забора, по террасе, пересёк улицу, потом передумал, побежал вдоль улицы, назад вверх по склону, через другую улицу, вдоль оград нескольких домов, вверх по дороге, вокруг дома, через низкий забор, сквозь дремлющий сад, пересёк ещё одну улицу, и наконец, оперевшись о детские качели, несколько минут я дышал по-собачьи.

^---------

^{*Подпорная стена удерживает от обрушения находящийся за ней массив грунта}

^---------

Формально я всё ещё не совершил ничего предосудительного. Я не слышал ни одного приказания от полицейского остановиться. Кажется, машина с зажжёнными фарами приказывала мне что-то, но я не видел, был ли то полицейский, из-за ослепляющего света. Сомневаюсь, что кого-то сильно впечатлит такая защита здесь, в Мэйберри*-на-озере, но меня забавляло чувствовать себя жертвой – невинный человек, несправедливо обвинённый, загнанный до изнеможения и безжалостно затравленный представителями закона.

^–------

^{*Мэйберри – город в 50-х из шоу Энди Гриффитa. Этaкий символ идеaльного городкa, нa улицaх которого дети могут игрaть без стрaхa, все дружелюбны и знaют друг другa.}

^–------

Это сейчас где-то происходит, кстати.

Я мог слышать голоса, звуки машин, хрипение раций, но не имел понятия, что там делается. Меня очень удивило, что одна машина была припаркована в ожидании меня. Я уж было подумал, что приключение сворачивается, а вот на тебе – они проводили операцию захвата. Интересно, сколько ещё машин задействовано? Я думал, что в городе не больше шести патрульных машин, и две или три из них патрулировали в этот вечер четверга. Была ли та машина, на которую я только что наткнулся, единственной, отправленной на поиски таинственного беглеца, или были другие? Я всё ещё был недалеко от своего дома, стоило только пересечь пару улиц и дворов, и через пять минут я мог бы уже принимать ванну, но в этом было что-то незаконченное, и это казалось неправильным.

Во дворе был довольно приличный шалаш на дереве, где я поиграл в ниндзя. Проверив на прочность сколоченную маленькую лесенку, я забрался на нижний помост, где меня трудно было обнаружить. Вдруг я услышал хруст гравия и увидел патрульную машину, медленно ползущую по улице с потушенными фарами, окна открыты – присматриваются, прислушиваются. Я вспомнил о том трюке, когда бросаешь что-нибудь в сторону, чтобы отправить преследователей в ложном направлении, но я бы сам не купился на это, и думаю, они тоже. Всё равно, они даже фонариками не пользовались, только ползли и прислушивались.

Я хорошо знал все эти улицы благодаря своим прогулкам. Я знал, в каких домах было освещение на датчиках движения, и из каких был хороший обзор. Я был всего в двух сотнях ярдов от большого дома, с главной террасы которого открывался самый лучший вид на окрестности, озеро и городок. Я спрыгнул с дерева, выбежал на дорогу, потом по главной улице, выходящей ко всем окрестным улицам, ведущим из городка, добежал до того дома. От задней двери возле дороги по винтовой металлической лестнице я залез на террасу и припал к земле за перилами, чтобы посмотреть, что видно.

Я видел, как одна машина ползла по улице, другая была припаркована там, где дорожка вдоль озера покидала летние домики и шла вдоль более дорогих особняков, перекрывая этот путь побега. Внизу в районе стоянки, где впервые появились полицейские машины, сквозь деревья мелькали отблески света и металла, но я не заметил ничего особенного. Вот примерно в это время мне как-то с запозданием пришло в голову, что я понятия не имею, что делаю. Я развалился на тиковом шезлонге, на котором было удобно даже без подушек, и стал размышлять о глупости своего положения. Я смеялся и смотрел на звёзды, и дал глубокому чувству удовлетворения омыть себя. Вот моя жизнь, подумал я. Я говорю и пишу о духовном просветлении, я путешествую по свету, бываю в интересных местах, я убегаю от полицейских, вторгаюсь в чужие владения и гляжу на миллионы звёзд. Это моя жизнь – чокнутая, восхитительная и самая лучшая жизнь, чем когда-либо у кого-либо была.

Минут пятнадцать я лежал, возможно, в лёгкой дрёме, довольный, весёлый. Вечер удался на славу, хорошее завершение моего пребывания в здешней местности. Я решил пойти домой, принять душ и лечь спать. Я встал и вытянулся во весь рост, приятно подмёрзший и жаждущий попасть домой и согреться, когда луч фонарика, чуть поколебавшись, уставился на меня.

«Какие глупые люди, – пробормотал мой сонный ум, – неужели они не знают, что мы закончили игру? Теперь я просто хочу пойти домой. Всё. Спасибо за приятно проведённое время, ребята».

Очевидно, они об этом не знали. Они думали, что мы всё ещё играем, и казались не очень-то игриво настроенными. Я бы даже сказал, они были настроены довольно серьёзно. Кто-то выкрикнул приказание с использованием недетских слов. Моё утончённое состояние внутренней гармонии было нарушено, и погоня возобновилась.