Духовная культура средневековой Руси - [160]
ПОВЕСТИ Α. Μ. КУРБСКОГО ОБ АВГУСТИНЕ ГИППОНСКОМ
Публикуемые ниже «Повести об Августине Гиппонском» содержатся в сборнике № 216 Чудовского собрания Государственного исторического музея. Описавший чудовское собрание, П. Н. Петров сообщает об этом сборнике: «Блаженного Августина книга о видении Христа и молитвы, 4°, 158 л., 17 в.«[903].
Сборник монографичен. Он состоит из материалов, объединяемых личностью знаменитого западнохристианского теолога епископа г. Гиппона Августина (354— 430).
В сборник входят: 1) «Житие святаго Августина…»; 2) Сочинения Августина: а) «О видении Христа…», б) «Поучения или молитвы»; 3) две повести под названием «Сказания о явлениях святому Августину, епископу Иппонийскому».
Сборнику № 216 посвящена небольшая, но очень важная заметка А. И. Соболевского в его труде «Переводная литература Московской Руси XIV‑XVII веков». А. И. Соболевский приходит к следующему выводу: «Список Чудова монастыря N9 216, к. XVII в., с ученой орфографией. Перевод сделан человеком, не только хорошо знающим латинский язык, но и по–своему образованным. Его церковно–славянский язык имеет много русизмов»[904]. По мнению А. И. Соболевского, переводчика «Жития Августина» и сочинений его, вошедших в сборник № 216, следует искать среди окружения князя А. М. Курбского.
Но нас интересуют не переводы, а оригинальные русские сочинения, носящие в сборнике № 216 заглавие «Сказания о явлениях святому Августину, епископу Иппонийскому». Указания на оригинальность этих сочинений и на среду, в которой они обращались, содержатся в вводных строчках самих «Сказаний…»: «Неправедно возмних утаити и две повести чудные, явленные от Бога святому Августину, ихъ же слышал есмь от многих православных словом сказаемы, паче же от преподобнаго Максима Философа, а написанных нище же видех, и не вем, аще преведены ли будут в русском языце».
Максим Философ — это, конечно, Максим Грек. Именно так неоднократно называл его в своих сочинениях Андрей Курбский. Приведенный выше отрывок имел для А. И. Соболевского решающее значение в атрибуции «Сказаний…» А. М. Курбскому. Еще более доказательным мнение А. И. Соболевского делает письмо литовского князя А. И. Полубенского, посвященное оставшимся в Юрьеве книгам Курбского. Перечисляя эти книги, Полубенский называет «Житие Августина Ипанискаго да и иные словеса, а переведено из Латынского языка»[905].
Не сборник ли, дошедший до нас в позднем списке Чудовского собрания, упоминает Полубенский?
Заинтересованный в получении посвященного Августину сборника, Полубенский обращается к своему адресату, некоему Якову Шабликину, с советом на тот случай, если сборник не будет найден в Юрьеве: «и ты бы велел списать у старца у Васьяна у Муромца в Печерском монастыре да и явление чюдес Августиновых, а писаны при конце»[906]. Сомнений нет, чудовская рукопись № 216 воспроизводит описанный Полубенским сборник Курбского.
Но, может быть, Курбский являлся лишь составителем и собственником сборника, известного нам по списку № 216 Чудовского собрания? Может быть, «Сказания… " принадлежат какому‑нибудь другому представителю блестящей плеяды русских литераторов, группировавшихся вокруг Максима Грека?
Ни Василий Тучков, ни Федор Карпов, ни Вассиан Патрикеев, ни старец Артемий не засвидетельствовали в своих сочинениях сколько‑нибудь заметного внимания Августину, хотя сочинения самого Максима Грека изобилуют ссылками на Августина[907] и Максиму Греку принадлежит специальный трактат «Словеса супротивна ко Иоанну Лодовику, толковнику книги св. Августина, епископа Иппонскаго»[908].
Что же касается Куобского, то он охотно ссылается на Августина в «Отвещании на вторую епистолию[909]», в послании к Кузьме Мамоничу[910], помещает Августина в ряд высочайших богословских авторитетов во втором послании Мамоничу[911], в послании Чапличу.[912]
В русской литературе середины XVI в. заметен сознательный и повышенный интерес к произведениям словесного творчества, стремление увековечить устный рассказ в произведении письменности. Таким примером является не одна литературная обработка Ермолаем–Еразмом «Повести о Петре и Февронии». «Повести об Августине Гиппонском» — тоже литературная обработка рассказов, имевших широкое, по–видимому, распространение в изустной традиции («…две повести чудные… ихъ же слышал есмь от многих православных словом сказаемы…»).
Но, как это явствует из вводного к повестям текста, запись их сделана прежде всего со слов Максима Грека («…паче же от преподобнаго Максима Философа…»). Мы можем указать только на одного современника Максима Грека, который преданно записывал слышанное им от своего учителя. Это — А. М. Курбский. В «Истории Флорентийского собора» Курбский повествует о бывших на нем разногласиях, «яко слышах от преподобнаго Максима Философа»[913]. В предисловии к «Новому Маргариту» Курбский воспроизводит рассказ Максима Грека об истории перевода сочинений восточных отцов церкви, превращает этот рассказ в небольшую, но законченную повесть[914].
Примем во внимание и заметки в Хронографе 2–й редакции, например: «Максим Грек инок святой горы сказал…» и т. д.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.