Дух свободы - [12]

– Да! – поддержал Сергей. – Именно, нас так много, что горизонт мешает увидеть всех. Мы и есть все.

– Да, – согласился Артур, совсем иначе улыбаясь, и даже взгляд у него теплел.

У Белай Вежы[48] на билборде реклама гласила: «Только самые точные данные», и было уже совершенно не важно, что именно там рекламируют.

– Сейчас любая реклама, особенно социальная, выглядит, как постирония, – качая головой, признался Руслан, но на его умные мысли все махнули рукой, спускаясь в подземный переход.

– Жыве Беларусь! – крикнул кто-то внутри перехода, когда ребята спускались по лестнице вниз.

– Жы-ы-ве! – гулким эхом задрожал переход, принимая колону темнотой и свободой.

Темные силуэты под землей, общий лозунг, гремящий у стен, и свет над людскими головами, как символ правильного пути.

– Осторожно, тут какая-то яма, – предупреждали люди на выходе из перехода и просили предупредить остальных.

– Осторожней.

– Осторожно.

– Осторожней тут.

– Смотрите под ноги на выходе!

У самой лестницы действительно нашлась дыра, квадрат тридцать на тридцать сантиметров, небольшой неприкрытый люк, слишком маленький, чтобы в него можно было провалиться, но достаточный, чтобы получить травму, но если тебя предупредили, переступить его слишком просто, а уж обернуться и предупредить других – почти приятно. Это наблюдение тоже удивило Кирилла, но делиться им он не стал, на выходе с наслаждением крикнув:

– Жыве Беларусь!

И выйти наверх, оставляя за собой эхо.

– Напоминаю! Мы делаем историю! Здесь и сейчас! – громко заявил Сергей, и толпа поддержала его согласными аплодисментами.

– А связь уже почти пропала, – сказала Маша грустно.

– Думаешь, опять глушат? – спросил Руслан.

– Нет, скорее нас слишком много, – радостно улыбнулась Катя и снова сделала несколько кадров. – Надеюсь, в сети потом появятся кадры с дронов. Представляете, как это все красиво с высоты? Много людей и все в бчб[49]!

– Витя оценит, – одобрил Руслан.

– Кстати, про Витю, – вмешался Кирилл, наконец решившись спросить то, о чем давно хотел, да напряженная обстановка все не позволяла: – Навестить-то его можно?

– Ну-у, – замялась Катя, поджала губы, а потом честно сказала: – Может и можно, но лучше мы спросим у него. Дело тут даже не в том, что у него нет настроения. Он не падает духом, просто ему физически тяжело еще общаться. Он неважно себя чувствует, но о тебе он говорил, поэтому, может быть, как лучшего друга, он захочет тебя увидеть. Только сам понимаешь…

– Не понимаю, – признался Кирилл, – но, черт подери, должен понять!

Ему согласно кивнули, продолжая двигаться дальше.

– Нас на «театральной»[50] будут ждать ребята, – сообщил Сергей, все же попробовав заглянуть в интернет, и даже встряхнул телефон. Оповещения о новых сообщениях в телеграмме приходили, но не загружались, только этим уже никого нельзя было удивить, все привыкли и не к такому. – Ну или мы их, как пойдет, – пожал плечами Сергей, понимая, что договориться они уже не смогут.

– А ребята это кто? – уточнил Кирилл.

– Инка и Ваня с собакой, – сообщил Сергей.

– Протестующие собаки – самые лучшие на свете! – со смехом сказала Катя.

– А котики? – почти обиженно спросил Руслан, словно это он выносил к протесту у дороги кота.

– Ладно котики, а ежики! – со смехом напомнила Маша, вспоминая фото с протеста, к которому вышел еж.

– Слышишь! Тебя не любят даже ежики! – крикнул Сергей, словно это самая страшная из угроз, и рассмеялся, но тут же встрепенулся. – Вон же они!

Он быстро ускорился, сходя с тротуара на стоянку, и остановился, пропуская выезжающую машину прямо перед драматическим театром.

– Спасибо, – сказал ему водитель.

– Жыве Беларусь! – ответил ему Сергей, а в ответ водитель показал два выставленных пальца, давая понять, что он разделяет их мнение.

– По-моему, не наши сегодня просто не вышли из дома, – хохотнул Руслан.

– Зря, было бы сто процентов, а так только девяносто семь[51].

– Все равно большинство!

– Ага, – согласился Сергей и замахал руками, привлекая внимание девушки с рюкзаком с узором из разноцветных ромбиков.

Она помахала в ответ.

– Это Инна, если кто не знает! – сказал Сергей. – Инна, это все!

Эти самые, всем улыбаясь, охотно представились, а Инна радостно обняла каждого, особо осторожно прикасаясь к Артуру, словно он был хрустальным и его можно было одним прикосновением разбить.

– А Иван где? – спросил Сергей, оглядываясь, а потом и сам увидел мужчину чуть за тридцать в компании других мужчин своего возраста, часть из которых было с бритой головой и в майках с «Погоней[52]» на груди.

Распрощавшись с парнями, суровый бородатый Иван в вышиванке[53], двинулся к ребятам, а за ним зашагал белый лабрадор с красной лентой поверх ошейника. Пес совсем не реагировал на толпу и только шагал за хозяином.

– Ну и что это за маргиналы, фашисты, тунеядцы, с которыми ты там общался? А, изменник родины!? – со смехом спросил Сергей, пожимая ему руку.

Иван рассмеялся звучным басом, но шумному Сергею руку охотно пожал и только потом ответил.

– Да встретил случайно знакомых байкеров. Парни, узнав, что эти фашисты[54] ножами волосы режут[55], хаеры[56] свои посбривали, ибо нехуй!