Дух старины - [2]

5

Зеленых кущ Великой Белизны

Не покидает сонм ночных планет.

Три сотни ли до неба пройдены —

И ты отбросил этот мир сует.

Черноволосый старец под сосной

В снегах, укрывшись тучей, возлежит,

Словам, улыбкам чужд его покой,

В пещере скальной — сокровенный скит.

Я припадаю к праведным стопам,

Молю раскрыть мистический секрет.

Уста раздвинув, наконец, он сам

Мне говорит про Зелье вечных лет.

Запечатлев слова в моей душе,

Исчез, как огнь небесный, в вышине.

Смотрю наверх — и не узреть уже,

Все чувства всколыхнулись вдруг во мне.

Теперь приму волшебный Эликсир

И навсегда покину этот мир.

Комментарий

В стихотворении описывается встреча со святым старцем, обретшим высшее совершенство ощущений и способность переноситься в иные пространственно-временные миры. Создано в то время, когда Ли Бо, прослужив почти два года придворным стихотворцем в почетной должности члена Академии Ханьлинь, подал прошение об отставке, видя, что двор не приемлет его как советника государя, о чем он мечтал.

6

Степной скакун не любит горный юг,

А южной птице — север край чужой.

Там, где рожден, — твоих привычек круг,

Твоя порода и обычай твой.

Заставу миновав Гусиных врат,

К Дракону устремив свой тяжкий бег,

Не видит света средь песков солдат,

А с варварского неба сыплет снег.

В фазаньих перьях поселилась вошь,

Бойца ведет на бой пурпурный стяг.

Но в этих битвах славы не найдешь

И преданность не выразишь никак.

Вот так же Ли «Летучий» — до седин

Сидел в глуши окраинных глубин.

Комментарий

Противопоставление севера и юга, подчеркивание их конфликтности у Ли Бо встречается неоднократно, причем с автобиографическими акцентами: он сам прибыл в столицу из южной области Шу. Горечь непризнанного солдата тоже проникнута личными мотивами, очерченными упоминанием «летучего генерала» Ли, по преданию — предка поэта.

7

В былые дни на Журавле святой,

Что Высшей Чистоты сумел достичь,

За облаков лазурной пеленой

Всем возвестил? что это он, Ань Ци.

Два отрока прекрасных по бокам,

Свирель Пурпурным Фениксом поет.

И тени уж не стало видно нам,

Лишь Неба глас возвратный вихрь несет.

Я, голову воздев, гляжу вослед,

Как он звездой летучею исчез…

Вкусить бы трав, чей золотистый цвет

Дарует вечность, как у тех небес.

Комментарий

Лишь осенью 742 г. Ли Бо получит долгожданный вызов от императора, а пока он путешествует, поднимается на священную гору Хуашань и лишь мечтает о столице. Отсюда и идет акцент на небесном в противопоставлении земному.

8

Сяньян. Весны начальной яркий свет

Дворцовых ив стволы позолотил.

Кто это там в зеленый плат одет?

Повеса, торгашом когда-то был,

Теперь хмельным и важным ходит он

И лошадь белую гоняет вскачь,

Отвешивают встречные поклон

Тому, кто не упустит миг удач.

А вот — Цзыюнь: далек от важных дел,

Он только оды тополям слагал

И, слабый телом, вовсе поседел,

Пока о Сокровенном написал.

Как жаль, что выбросился он в окно…

Повесе это было бы смешно.

Комментарий

Цзыюнь (поэт и философ Ян Сюн) — одна из канонических для Ли Бо фигур прошлого, и он подчеркивает его ортодоксальную чистоту, выразившуюся в создании философского трактата «Великое Сокровенное» вдали от государева служения, противопоставляя это внутренней пустоте близкого ко двору «повесы».

9

Приснился раз Чжуану мотылек,

Который сам Чжуаном стал при этом.

Коль он один так измениться смог,

Что говорить о тысячах предметов?

Вздымается Пэнлай над зыбью вод,

Окажется потом на мелководье,

А бывший князь у Зеленных ворот

Выращивает тыквы в огороде.

В деньгах, почете — постоянства нет.

К чему тогда вся суета сует?!

Комментарий

Ли Бо проводит мысль о мимолетности земного бытия, неустойчивости и бесконечной переменчивости форм, ничтожности устремлений к власти и богатству — преходящих, как судьба древнего князя, ставшего огородником, или как неустойчивые формы мотылька и видящего его во сне человека. Даже мифический остров бессмертных Пэнлай вдруг может оказаться не посреди Восточного моря, а на мелководье. Все это — одна из постоянных тем творчества Ли Бо, особенно позднего периода.

10

Лу Лянь был всем известный книгочей,

В былое время живший в царстве Ци.

Так перл луны, восстав со дна морей,

На землю изливает свет в ночи.

Он слово молвил — отступила Цинь,

В веках предела славе нет такой.

Послал ему свой дар властитель Пин —

С усмешкою отверг его герой.

Как он, я суете мирской не рад,

Отброшу прочь чиновничий наряд.

Комментарий

Поэт славит истинного государственного деятеля, чьи идеальные поступки невозможно оценивать преходящими мерками частного вознаграждения. Суетная мимолетная известность не может удовлетворить самого поэта с его высокими замыслами государственного управления.

11

В Восточной Бездне тонет Хуанхэ,

А в Западной — полдневное светило.

Что мы лучам, стремительной реке,

Своим путем влекомым скрытой силой?!

Уж я не тот, каким бывал весной,

Я поседел к осеннему закату.

Жизнь человека — не сосна зимой,

Несут нам годы многие утраты…

Мне б на Драконе к тучам улететь,

Впивать в сиянье вечном солнца свет!

Комментарий

Ли Бо уже однажды побывал в Чанъани, где пытался пробиться ко двору, но не помогла даже протекция императорского зятя. Ему сорок лет, он ощущает этот возраст как осень, он, несомненно, помнит мысль Конфуция о том, что человек, к сорока годам не занявший достойной должности, уже не добьется успеха, и завершает стихотворение мечтой об иных пространствах — космических, вечных. В природе все следует неотвратимым законам: реки текут на восток, солнце садится на западе, сосна противостоит зимним холодам, человек стареет. Ах, расстаться бы с земным бытием, взвиться из тьмы к свету Неба! Образ стойкой к холодам сосны еще живет в нем, поддерживая надежду. И действительно, через год он был призван государем, хотя вскоре после этого поэта вновь постигло разочарование.