Дух старины - [19]
Стоит заметить, что в «Духе старины» Ли Бо формулирует свое отношение не только к политике и жизни, но и к литературе. В первом стихотворении цикла «Уж боле нет былых Великих Од» он призывает к возрождению «Великих Од» и «чистого тона» стихотворений раздела «Нравы правителя» из «Канона поэзии» («Ши цзин») как к возможному идеалу современной поэзии. В начальных двух строках, где сформулирована его возвышенная позиция, фраза «Кто их создаст теперь, когда я стар?» выражает «сожаление Тайбо о преклонных годах, препятствующих ему представить стихи [на суд] государя» (Ван Ци).[340] В своем стихотворении Ли Бо кратко излагает историю развития китайской поэзии после «Канона поэзии», полагая, что военные столкновения периода Воюющих царств заглушили «чистый тон» поэзии «Нравов правителя» и раздался только скорбный голос «скорбного» поэта Цюй Юаня. Ли Бо считает, что оды ханьских поэтов Ян Сюна и Сыма Сянжу поддержали слабеющую волну, но, несмотря на взлеты и падения поэзии в разные эпохи, нормы «Великих Од», «Нравов правителя» канули в бездну, а уж после периода Цзяньань погоня за украшательством и вовсе затуманила содержание стихотворений.
Таковы вывод и оценка Ли Бо развития поэзии предыдущих периодов. Вслед за этим он славит время, в которое живет, за возрождение чистого духа Великой Древности, когда страной управляли, «свесив платье», предоставив ей развиваться естественным путем, и господствовал высокий, чистый, природный литературный стиль, а талантливые люди приветствовали ясность политики и имели возможность реализовать свои способности. В этом проявилось горячее одобрение поэзии периода расцвета танской династии. В завершение стихотворения Ли Бо говорит о собственных стремлениях: «“Отсечь и передать” высокий смысл / Обязан я, чтоб гаснуть свет не мог. / Мечтаю, как Учитель, кончить мысль / Лишь в миг, когда убит Единорог». Ли Бо рвется мыслью к Конфуцию, жаждет составить упорядоченный канон («отсечь и передать») поэтических произведений танской эпохи с тем, чтобы «свет не гас», чтобы никогда не прерывалась танская поэзия. Лишь исполнив это, он сможет отложить кисть — так он излагает свои литературные идеалы в этом стихотворении.
Есть еще одно стихотворение, которое перекликается с этим, — «Взялась уродка подражать красотке» (№ 35). В нем высмеиваются те, кто лишь копирует чужие образцы и занимается украшательством. Для первых четырех строк Ли Бо берет сюжеты двух притч из трактата «Чжуан-цзы». В сатирической форме он утверждает, что в литературе имитатор не может быть новатором-творцом. В следующих шести строках Ли Бо пишет о том, что украшательские произведения сродни так называемому «малеванию мошек», чем занимаются дети, и это может погубить природную непосредственность. На сооружение обезьяны из терновника, как рассказывается в трактате «Хань Фэй-цзы», потребовалось затратить много сил, но это не имело практической пользы, так что оставалось лишь восхвалять ее внешний вид. В последних четырех строках использован сюжет из трактата «Чжуан-цзы». Ли Бо считает, что «Великие Оды» и «Гимны», разделы «Канона поэзии» были вершиной творчества периода Вэнь-вана, основателя династии Чжоу, и литературный стиль того времени был прост и чист, но он давно утрачен, сетует Ли Бо, и возрождение его он видит своей задачей, но сомневается в возможности реализовать этот идеал.
Всеми признано, что в этих двух стихотворениях Ли Бо изложил свои взгляды на поэзию, и это — самое раннее в Китае формулирование эстетических концепций в поэзии. Все это, несомненно, так. Многие согласны с тем, что тут выражены литературные идеи и поэтические взгляды Ли Бо, и это вне всякого сомнения имеет большое значение. Нельзя, однако, забывать, что, входя в категорию «стихов о заветном», они ставят акцент на выражении идеала. Так что включение их в поэтический цикл «Дух старины» вполне правомерно.
В целом стихов, вполне определенно «намекающих на современные события», в цикле не так много. Но в этом небольшом количестве отражены взлет и падение правления Сюаньцзуна и важные исторические события. В стихотворении «Сто сорок лет» (№ 46) представлена яркая картина танской династии периода расцвета: «Сто сорок лет страна была крепка, / Неколебима царственная власть! / “Пять Фениксов” пронзали облака, / Над реками столицы вознесясь». Но на этом красочном фоне лишь высвечивается разнузданное поведение высшей аристократии, ее высокомерие: «А ныне — петухи в златых дворцах / Да игры в мяч у яшмовых террас. / Так мечутся, что меркнет солнца свет, / Качается лазурный небосклон». Поэт определяет это как путь к падению и гневно пишет о самодовольных людях, захвативших власть и отбрасывающих прочих, а когда они «сходят с тропы», то сами становятся никому не нужными, и только Ян Сюн «замкнув врата, / О Сокровенном создавал трактат», т. е. был верен своему Пути (Дао), не разменял души ради выгоды. Ли Бо явно сближает себя с Ян Сюном, протестуя против того, что правящая группировка отодвигает в сторону талантливых людей. В стихотворении «Весна приносит на Небесный брод» (№ 18) поэт изображает, как верховная знать спешит на аудиенцию к императору: «Развеет дымку утренний петух — / Вельможи во дворец спешат толпой», а вслед за этим рисует картину разгула в их дворцах по окончании аудиенции, и сцена эта весьма красочна. После чего, обратившись к именам Ли Сы и Ши Чуна с их историями сановного процветания и последующих бед, поэт говорит о недолговечности успеха, пытаясь отрезвить власть имущих. Вот такого типа стихотворения и можно отнести к тем, которые по своему общему направлению «намекают на современные события».
