Дух неправды - [16]

Это произошло внезапно. Только что дети катались с горок, бегали собаки. А тут сразу – никого, как в страшной сказке. Они приехали на джипе «Ниссан-Армада». Десять человек – пьяных, невероятно агрессивных. Взвизгнули тормоза, и молодчики выскочили из джипа. К несчастью, первым попался им на глаза именно я. С криками «Бей чурбанов!» и «Дави крысятник!» они окружили нашу компанию, хотя прекрасно видели трёх девушек. Я пытался объясниться, но, как видно, зря. Ответом был град ударов – по спине, по голове. Я не успел даже моргнуть, как оказался лежащим на льду, и мой подбородок задирал кверху носок высокого шнурованного ботинка на толстой подошве.

Я уже не думал ни о чём, кроме одного: где Вика? Что с ней? Сергей Ганин истошно закричал: «Я русский, ребята! Мы русские!» Он повторял эти фразы раз по двадцать. Но его выключили электрошокером. «Ты, карлан, порежь черножопого!» – крикнул один из нападавших другому. Я перекатился на спину, вскочил на ноги, поняв, что миром тут явно не разойтись. Таня-эмо с визгом улепётывала к проспекту и громко звала на помощь. Её преследовали двое парней в чёрных куртках, но, по-моему, не догнали. Она очень быстро бегала – занималась когда-то в спортивной секции. Все нападавшие орали что-то вроде: «Слава воинам белой расы!» В руке мальчишки в бейсболке, которого назвали карланом, я увидел десантный нож. Потом Таня сказала, что так называют начинающих скинов, которым нужно доказать свою силу и верность идеям.

Все были пьяны, все без исключения. Вид у парня в бейсболке был совершенно безумный. Он наступал на меня, глядя прямо в глаза. А я пятился от него и прикидывал, какой из приёмов, изученных в шаолиньском монастыре, нужно сейчас применить, чтобы рассеять толпу. Я уже знал, что их человек десять, – это много для нас с Ганиным. Вика, закрыв руками уши, ползла по сугробам куда-то за кусты, и по её пальцам текла кровь. Два юнца поспешно сдирали с неё украшения, приняв не за русскую, а за иностранку. Я уже говорил, что Вика – наполовину армянка, и потому её били тоже. Разорвали мочки ушей, отняли кольца и браслеты, дорогой телефон. Серёжка Ганин говорил не раз, что занимается капоэйрой, это смесь танца с дракой, и никакие скины ему не страшны. Но он уже лежал лицом вверх, у помойных бачков, тоже весь в крови, а один из бритоголовых волок за вывернутую руку, кричащую от боли и страха Елену. Похоже, им было безразлично, что Елена и Сергей – славяне. Раз ходят в компании с «чёрными», значит, тоже виноваты, смешивают кровь, портят породу.

Я не помнил, сколько времени прошло. Из окон домов что-то кричали люди, ругали всех нас вместе, обещали вызвать милицию, но не вызывали. А, может быть, те не хотели ехать. Я уже плохо понимал, что делаю. Несколько раз я отшвыривал от себя парня с ножом, а он поднимался и снова кидался на меня, как фанатик. В конце концов, ему удалось разрезать кожу на моём запястье. В меня издали стреляли из газовых пистолетов. И после каждого выстрела кричали «Слава России!» и «Зиг хайль! Когда я упал, на меня кинулись уже трое. И среди них – высокий плечистый – атлет в камуфляжной форме, которому все орали: «Вождь! Вождь!» Он приехал на чёрном джипе, но вышел не сразу. Зато несколько членов их компании, включая ярко накрашенную девушку, снимали всё на камеры мобильных телефонов.

Операторов было трое, и они увлечённо работали. Сергея били нотами, а Лену, похоже, полоснули по липу ножом. Вику гоняли по детской площадке, сверкая сполохами электрошокером. Она металась между песочницами и качелями, а эти все хохотали. Потом Вика увидела меня, тоже всего в крови, валяющегося у них под ногами и закричала: «Санкар! Санкар!» Тогда какой-то тип поймал её, задрал сзади шубу и стал расстёгивать брюки… Раздался восторженный рёв.

* * *

Я уже получил по почкам, по лицу, по рёбрам, и голова гудела от ударов. Тот, кого называли Вождём, стоял надо мной, как победитель, и его нога всё сильнее давила мне на грудь. Когда я увидел, что собираются делать с Викой, отбросил последние сомнения. Я изучал целых три года боевые искусства не для того, чтобы говорить мерзавцам о чести и совести. Их дубинки с сумасшедшей скоростью мелькали в морозном воздухе, и всё происходящее казалось кошмарным сном. Красная Викина сумочка валялась под занесённой снегом скамейкой, там же я увидел одну из перчаток. Каблук пробегавшего парня с хрустом раздавил тюбик губной помады, выкатившейся из этой сумочки. И звук, который я в тот момент услышал, показался похожим на небесный гром. Я закрыл глаза.

Знаете ли вы имя буддийского монаха Бодхи Дхарма, который жил на юге Индии и в шестом веке? Перейдя через Гималаи в Китай, он посвятил монахов монастыря Шаолинь в тайны индийских единоборств. Я применил один из приёмов калариппаайятту, включающей элементы йоги и гимнастики. Сергей всегда сомневался, что я способен оказать хоть какое-то сопротивление нападавшим. Ганин называй себя «мастером уличных драк» и всегда покровительственно сопровождал меня во время поездок по Москве. Он действительно хорошо танцевал, но в тот вечер очень быстро был выведен из игры. Его били смачно, шумно выдыхая воздух. А Лена, скорчившись у помойного бачка, только кричала, как заведённая при каждом ударе: «Не надо! Не надо!»