Дух камня - [6]

Каз увернулся от очередного болта и ринулся вперед, прочь от Мечей Божьих. Тропа здесь заметно сужалась, а склон по правую руку делался круче и круче. Слева скала резко обрывалась вниз, и дорога теперь бежала по самому краю пропасти.

Сотворенное дракеном препятствие на несколько минут задержало солдат. Но вот они обогнули его и возобновили погоню. Чародейка вдруг увидела, что командир Блейд намного опередил остальных. При нем не было арбалета, однако выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Ох, как жалко, что я потеряла свой лук под оползнем, — пробормотала Вельдан.

— Плюнь. У меня есть идея получше. Держитесь, девушки ! Дракен поднялся на задние лапы, и Вельдан с Тулак изо всех сил вцепились в шипы у него на спине. Каз затормозил возле старого покосившегося дерева, торчавшего сбоку от тропы. Резко навалился на него. Нажал. Гнилые, подмытые постоянными дождями корни плохо держались в почве. Они вывернулись из земли с мерзким звуком рвущейся парусины. Дракен едва успел отскочить, когда дерево накренилось и рухнуло поперек тропы.

— Неплохо, а? — самодовольно заметил Каз. Он сделал резкий рывок, едва не скинув со спины своих всадниц, и с невероятной скоростью помчался прочь.

Поглощенный погоней, Блейд намного опередил своих людей. Он нахлестывал коня, выжимая из него всю возможную скорость, и рвался вперед. Блейд успел заметить, как дракен помедлил возле толстого дерева, и понял, что должно произойти. Однако было слишком поздно останавливаться. Он попытался сдержать лошадь — но тщетно.

Дерево заваливалось с ужасающим треском. Конь, дико хрипя, прянул в сторону, едва не угодив под низвергающегося исполина. Копыто попало в промоину на тропе; конь пошатнулся и завалился на бок, визжа от боли: он сломал ногу. Блейд вылетел из седла и грянулся оземь. Тяжелое тело животного едва не придавило его. Все смешалось перед глазами. Ошеломленный падением и тяжелым ударом, едва понимая, что происходит вокруг, он рефлекторно перекатился влево. Внезапно опора исчезла: Блейд оказался на самом краю пропасти и соскользнул вниз.

Несколько бесконечно долгих мгновений кругом была одна только пустота. Но вот руки нашли опору: выступ скалы, за который Блейд сумел ухватиться. Уступ замедлил падение, но не прекратил его. Рука сорвалась, и Блейд заскользил вниз. Леденящий ужас охватил его. Блейд изо всех сил вцеплялся в скалу, но тщетно. Ногти скребли по камню, не находя опоры… Он пролетел еще несколько ярдов, и, наконец, пальцы встретили узкую нишу. Падение резко замедлилось. Блейда встряхнуло так, что едва не оторвались руки. Плечи выбило из суставов, и тело пронзила резкая боль.

Тяжело дыша, Блейд стиснул каменный выступ, впиваясь пальцами в жесткий камень. Эрозия оставила в древней скале множество трещин и выбоин. Блейд отчаянно пытался нащупать опору понадежнее — и при том не сорваться вниз. Одна лишь сила воли помогла ему продержаться до сих пор, но Блейд сознавал, что скоро ослабевшие руки разожмутся сами собой.

Осталось едва ли несколько минут — слишком мало, чтоб его люди успели досюда добраться. С трудом подняв голову, Блейд глянул вверх и внезапно увидел отблески факелов на тропе. А затем до него донеслись голоса:

— Ты заметил, куда он поехал?

— Похоже, в эту сторону.

— Факелы не достают так далеко. Тут повсюду темно.

— Не вижу ни следа. А ты?

— Не-а. Похоже, ублюдок далеко усвистал.

Раздался взрыв грубого смеха. Затем послышался другой голос — более уверенный и властный:

— Ладно, хватит зубоскалить. В любом случае соваться в горы — идиотская идея. Блейд и иерарх, возможно, жарятся сейчас в преисподней, и я вам так скажу: туда им и дорога. Пошли, ребята! Возвращаемся в город и доложимся лейтенанту Гальверону. Нам сегодня и так хватило из-за летучих сукиных детей. Похоже, в Тиаронде мы принесем больше пользы…

Они и впрямь уезжают! Блейд всегда знал, что эти люди ненавидят его. Солдаты подчинялись ему из страха, о любви здесь и речи не шло. Блейда это никогда особо не беспокоило — до нынешней минуты… Но конечно, если б они только знали, что командир еще жив… Блейд открыл рот, чтобы крикнуть, — но не издал ни единого звука. Он никогда не просил о помощи, ни разу с того самого дня, как перестал быть Аморном. С тех пор, как потерял свою возлюбленную Авеолу. Блейд не мог заставить себя сделать это даже сейчас, когда речь шла о спасении его жизни. Гордость не позволяла поддаться слабости.

Глупец. Какой прок мертвецу от гордости?

Это голос Авеолы донесся до Блейда сквозь мили и года. И на секунду почудилось, будто любимая вновь рядом с ним…

Солдаты уезжали. У него оставался один-единственный шанс.

— Спасите! Я здесь, внизу. Помогите мне!

Казалось, слова раздирают ему гортань. И, крикнув, Блейд возненавидел себя за малодушие, которое принудило его сдаться…

На несколько секунд наверху установилась тишина, а затем вновь послышались голоса:

— Это был Блейд? Ты слышал его?

— Я ничего не слышал. И ты тоже.

— На кой он нам сдался? Злобный подонок. Лучше вернемся без него.

— Ты прав. Верно, какая-то птица крикнула или еще чего…

— А если нет, то поганцу лучше бы поскорее выучиться летать, коли жить охота.