Дуга большого круга - [26]
— Первую атаку отразили. Сколько их еще?
На мостик поднимается Снетков.
— Все в порядке. Повреждений никаких. Люди держатся хорошо.
Роман оглядывается вокруг. Все ли суда конвоя целы? Все на местах, все идут.
В небе нарастают знакомые звуки. Снова летят самолеты. На этот раз их много. Они приближаются с разных направлений.
— Самолеты!
Воздух содрогается от звука зениток. Стреляют все транспорты, все корабли охранения. Небо покрывается черными облачками разрывов. Фашистские летчики пытаются прорваться через сплошную стену огня. Непрерывно ведет зенитный огонь и «Гурзуф». Теплоход все время меняет курсы. Бомбы падают рядом, пока не причиняя ему вреда. Но вот над «Гурзуфом» появляется самолет.
— Огонь! — задыхаясь, кричит Антонов.
Трещат зенитки, и вдруг самолет начинает быстро снижаться, за ним тянется густой черный хвост. Потом он вспыхивает, как бенгальский огонь, и падает в море.
— Ура! Есть один! Наш, «гурзуфский»! — радостно кричит Антонов. — Добрынин сбил. Орел!
Отбомбившись, самолеты улетают. Наступает тишина. Несколько судов каравана сильно повреждены, горят. Но враг не оставляет конвой в покое. Снова слышится рев приближающихся самолетов. Свист падающих бомб, грохот орудий и зениток… Роман маневрирует…
— Право, лево, прямо руль!
Пикировщик стремительно падает на «Гурзуф». С воем летят бомбы… Грохот взрыва. Теплоход сотрясается, дрожит, приседает к воде. Что-то рушится, трещит. Длинный язык пламени взмывает к небу. Черный дым вырывается из носовой части «Гурзуфа» и окутывает все судно. Роман ничего не видит. «Сейчас будет взрыв», — думает он.
Перед ним вырастает старпом Мельников.
— Роман Николаевич, обстановка такая. Полубак горит. Пробоина в районе второго трюма. Вода поступает интенсивно. Люди на местах, работают. Я иду в трюм.
Старпом исчез в клубах дыма так же внезапно, как появился.
Команда «Гурзуфа» работала слаженно и четко. Пожарная группа боролась с огнем. Из нескольких шлангов тугими струями била вода. Моряки подносили песок и огнетушители. Откуда-то из стены черного дыма вынырнул второй помощник Кубус, закричал:
— Сюда, сюда, несите огнетушители! Начинайте с малярной. Там очаг. Рубите все дерево и выбрасывайте за борт. Да живее.
На передней палубе матросы подводили пластырь.
— Да не тащи ты его за один угол! Трави, трави больше! — сердито командовал боцман.
В трюме несколько человек разбирали ящики, стоя по пояс в воде.
— Никак не подобраться. Здорово хлещет. Хотя бы пластырь подвели скорее. Можно было бы работать, — ворчал моторист Кольцов, откидывая в сторону тюки.
Каждый знал, что и как ему делать.
Роман заметил, что в соседний пароход попала бомба. Катера охранения стаей неслись к нему. Видно было, что повреждения невелики. Судно оставалось на плаву. Машина работала. Под винтом пенилась белая струя, но скоро она прекратилась. Значит, машину застопорили. На палубе появились люди. Они лихорадочно спускали шлюпки, скользили по талям вниз, отгребали от судна навстречу идущим катерам.
«Покидают пароход», — понял Роман. Вскоре на палубе не осталось ни одного человека. Пароход накренился градусов на десять и так продолжал стоять на воде.
Роман искал глазами «Оушен Войс», но суда конвоя рассредоточились, и теперь уже нельзя было разобрать, кто где идет. Порядок ордера нарушился. Суда шли самостоятельно. Над «Гурзуфом» пролетела волна самолетов. Поднялся вой, грохот артиллерийской и зенитной стрельбы. Корабли охранения выплевывали сотни снарядов. Оставленный командой транспорт покачивался недалеко от «Гурзуфа». Крен на правый борт увеличился, но судно держалось. Роману было некогда наблюдать за ним. Из-под полубака «Гурзуфа» все еще вырывался густой черный дым, поднимался высоко в небо, образуя огромное облако.
«Может быть, дым спасает нас? Фашистский летчик заснял картину пожара, дым и записал победу». Тут Роман увидел Пархоменко. Он вел из-под полубака Фокина. На боцмане горел ватник. Кто-то накинул ему на плечи чехол от вьюшки. Пархоменко отмахнулся, подхватил матроса и понес его к надстройке.
Самолеты бомбили левую группу конвоя. Измотанный беспрерывными налетами, Роман действовал почти автоматически. Назад, вперед, вправо, влево!
Вдруг он увидел, как вражеский самолет ринулся на оставленный английский транспорт.
— Что делают, что делают! — сказал оказавшийся рядом Снетков. — Ты посмотри, Роман Николаевич. Сразу и не разберешь, кто его топит.
Не более как в двух кабельтовых от покинутого судна полным ходом шел английский крейсер «Аванти» и бил прямой наводкой из среднего калибра по одинокому пароходу. Фашистская бомба тоже попала в цель. Объятый пламенем транспорт разломился надвое и ушел под воду.
— Ведь совсем целое судно! Пропали тысячи тонн боезапаса и пароход, — зло проговорил Снетков.
— Они действуют по инструкции. Такова инструкция английского адмиралтейства — добивать поврежденные фашистами транспортные суда. Моряки здесь ни при чем.
Снетков махнул рукой.
— Пришел тебе доложить, Роман Николаевич. Пожар стал слабее. Фокин умирает от ожогов. Полез с огнетушителем в самое пекло.
— Ты был в машине? Как там?
— Пока все нормально. Стармех сам у реверсов.
Роман о становлении характера молодого человека, связавшего свою жизнь с морем, о трудных испытаниях, выпавших на его долю в годы Великой Отечественной войны, когда главный герой вместе со своими товарищами оказался интернированным в одном из фашистских портов, о налаживании мирной жизни.
«Корабль идет дальше» — документальная автобиографическая повесть. Здесь нет вымысла — только события, фамилии, факты, сюда вошли также воспоминания автора о четырехлетнем пребывании в баварской тюрьме-лагере в 1941–1945.
«Голубой трансатлантической линией» называют маршрут плавания пассажирских судов между Европой и Канадой.Двенадцать сильнейших капиталистических судоходных компаний обслуживали эту линию. И вдруг в 1965 году неожиданно в Атлантике появился советский теплоход «Александр Пушкин». Все предрекали ему неудачу. «Не выдержит конкуренции», — говорили специалисты.Командовал судном молодой капитан Балтийского пароходства Арам Михайлович Оганов. К январю 1970 года семь судовладельцев сняли свои теплоходы с этой линии.
Клименченко бывал в разных странах, наблюдал чужую жизнь. Желая рассказать о новых впечатлениях, Ю. Клименченко в 1938 году начал писать. Он сотрудничал в журнале «Костер», часто посылая из-за границы свои корреспонденции.Начало Великой Отечественной войны застало судно, на котором плавал Юрий Клименченко, в немецком порту Штеттин. Четыре мучительных года провел моряк в фашистской тюрьме-лагере Вильцбург. Вернувшись на родину, он снова взялся за любимую работу на море, и вскоре опять в руку запросилось перо.В 1954 году вышла первая книга Клименченко — повесть «Истинный курс», а затем сборник рассказов «Открытое море», очерки «Балтика — Нева — Лена», «Неспущенный флаг», роман «Штурман дальнего плавания».
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
Об одном из походов подводной лодки «Северянка» во время Великой Отечественной войны.
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.