Дуэли. Самые яркие, самые трагические и самые нелепые - [61]

В мае 1866 года Клемансо защитил диссертацию и получил степень доктора медицины. Можно было приступать к медицинской практике, но вместо этого он отправился в США и провел там четыре года. Молодой человек много читал, стал завсегдатаем клубов, посещал заседания Сената, принимал участие в митингах и демонстрациях.

Плюс Клемансо устроился преподавателем французского языка и верховой езды в учебное заведение для девушек в Стэмфорде, что под Нью-Йорком. Там он влюбился в 19-летнюю Мэри Пламмер, в мае 1869 года они поженились и переехали в Вандею.

Там Клемансо занялся врачебной практикой, а 1 сентября 1870 года он отправился в столицу и активно включился в политическую борьбу. Утром 4 сентября сбылась мечта Клемансо – Франция стала республикой. А на следующий день друг его отца Этьен Араго, ставший новым мэром Парижа, назначил его главой 18-го (Монмартрского) округа.

Парижскую коммуну Клемансо не принял. О ней он отзывался так: «Это было одно из самых безумных безумств за всю историю. Люди убивали, бросались под пули, давали себя убивать, проявляли подчас подлинное величие духа, не зная, во имя чего».

В 1871 году началась парламентская деятельность Клемансо, причем с триумфа: никогда еще ни один кандидат, баллотировавшийся в 18-м округе, не получал столь массовой поддержки.

Клемансо за жесткий характер и непримиримость к политическим противникам прозвали «Тигром». Первым употребил этот эпитет публицист Ален Тарже, который сказал:

– Депутат от Монмартра преследует и убивает свою жертву, как тигр, ударами своих внушающих ужас лап.

В политике Клемансо выступал за социальную справедливость, при этом в частной жизни он вел себя как богатый аристократ. Он стал коллекционировать японские гравюры и фарфор, не пропускал ни одной театральной премьеры, обедал и ужинал в шикарных ресторанах, заводил романы с красотками.

В начале 1890-х разразился скандал, связанный со строительством Панамского канала. Среди главных участников «аферы века» оказался близкий друг Клемансо Корнелиус Герц.

Обвинили тогда многих: и председателя палаты депутатов Шарля Флоке, который якобы получил взятку в 300 000 франков, и министра финансов Мориса Рувье, и многих депутатов, которые якобы получали деньги от барона Жака Рейнака, посредника в делах уполномоченной строительной компании.

Была создана специальная комиссия. Она установила виновность многих депутатов, но все они ушли от ответственности за исключением бывшего министра общественных работ Шарля Байо, который сам сознался в получении взятки. Однако Флоке лишился поста председателя палаты.

Клемансо же вообще был по всем статьям признан невиновным. Но националисты и монархисты развернули против него уже чисто политическую кампанию, обвинив его в связях с иностранными службами и иностранными агентами, среди которых назывался близкий знакомый «Тигра» Корнелиус Герц, предприниматель, скрывшийся с начала разоблачений панамской аферы в Англии.

Поль Дерулед, лидер так называемой «Лиги патриотов», выступая в палате, заявил, что иностранный агент Герц мог процветать во Франции исключительно потому, что ему удалось подкупить одного из крупнейших политических лидеров страны.

– Этого пособника, этого неутомимого посредника, – заявил он, – все вы прекрасно знаете.

В палате стояла мертвая тишина.

– Ни один из вас его не назовет, ибо страх сковывает уста. Вы боитесь его пистолета, его шпаги и его языка. Я же пренебрегаю этими тремя опасностями и называю его. Это месье Клемансо!

Председатель встал, чтобы прервать оратора, но побледневший Клемансо остановил его.

– Я прошу дать возможность месье Деруледу закончить, – хриплым голосом сказал он.

– Господин Герц сказал мне в 1885 году, что дал Клемансо не четыреста, а два миллиона франков…

Палата загудела, но в этом гуле Дерулед почувствовал некоторое облегчение, смешанное с разочарованием: цифра была явно взята «с потолка», и никто в нее не поверил. Всем даже показалось, что речь Деруледа – это чистый блеф, который не будет иметь последствий. И последний бросился вперед, стремясь вновь завладеть инициативой:

– Что связывало этих двух людей? Немец вкладывал деньги без всякой выгоды? Кто вам поверит, месье Клемансо?

Зал вновь затих. Многие уже угадали, куда клонит Дерулед, но еще не могли в это поверить.

– А не возможно ли, что он ожидал от вас, месье Клемансо… Нет, он требовал, чтобы вы делали именно то, чем вы так отличились, то есть свержения правительств, постоянных нападок на людей, находящихся у власти… Вы посвящаете все силы разрушению. Скольких людей вы сломили! Весь ваш путь покоится на руинах…

В аплодисментах, которыми разразилась палата, чувствовалась признательность депутатов Деруледу за то, что он высказал наболевшее, то, что давно было на уме у многих. Когда поднялся на трибуну Клемансо, все стихли в ожидании продолжения драматического спектакля.

– На какую клевету я должен отвечать? На оскорбление, будто я предал интересы Франции, изменил своей родине? На это может быть только один ответ…

Клемансо сделал паузу, и вдруг он словно бросился в зал вслед за вытянутой вперед рукой, да так, что сидевшие впереди отпрянули.