Дуэль сердец - [78]

Как она и предвидела, вещи ее прибыли из Мандрейка во второй половине дня, и муфта, отделанная лебяжьим пухом, перекочевала к тем вещам, которые Мария укладывала для Харриет. Карета привезла и длинное, истеричное письмо от миссис Эджмонт. Каролина пробежала глазами две или три мелко исписанные страницы и нетерпеливо отложила его в сторону.

Она предполагала, что кузина Дебби придет в ужас от одной только мысли о ее замужестве, но сейчас Каролина считала, что есть множество других дел, требующих внимания, более важных, чем простой факт состоявшейся церемонии.

— Письмо миссис Эджмонт я прочитаю потом, — сказала она Марии, — но ее упреки просто подавляют меня.

— Неудивительно, что бедная леди вас упрекает, — хмыкнула Мария, но Каролина, чувствуя, что горничная готова начать очередной выговор, не ответила.

Спускаясь по лестнице, Каролина заставила себя двигаться медленно, с достоинством, тогда как на самом деле готова была бежать — так ей не терпелось вновь увидеть Вейна. Пусть он по-прежнему сердится, пусть по-прежнему между ними пропасть; даже просто находиться с ним рядом, знать, что он здесь, смотреть на его лицо и чувствовать, как с каждой встречей крепнет ее любовь, — даже это значило очень много.

Как только она очутилась в холле, дворецкий, явно поджидавший ее, вышел вперед и поклонился:

— Миледи, его милость просит засвидетельствовать свое почтение и сожалеет, что не будет присутствовать на обеде. Его милость долго ездил верхом и устал.

Каролина почувствовала, что падает духом; глаза ее погрустнели, и она ответила:

— Благодарю вас; прошу засвидетельствовать мое почтение его милости и выразить надежду, что за ночь он как следует отдохнет.

Обед произвел на Каролину необычайно тягостное впечатление. Как ни удивительно, но мистер Уорлингем был настроен весьма любезно. Он спросил ее мнение по поводу новомодного освещения, называвшегося газом, которое привезли из Парижа; затем они довольно долго обсуждали, как ведется подготовка к коронации Его Высочества, которая должна состояться в следующем месяце21.

Но ничто не могло заставить Каролину не замечать пустой стул на противоположном конце стола или злобные взгляды миссис Миллер. Кидая томные взгляды на мистера Уорлингема, та становилась вкрадчиво-ласковой, но не делала ни малейшей попытки скрыть свою враждебность к Каролине. Леди Августа была язвительнее обычного — если только такое было возможно, и, хотя ее болтовня забавляла, у Каролины сложилось впечатление, что никто не мог спастись от ее ядовитого язычка.

Весь обед, тянувшийся нескончаемо долго, Каролина чувствовала себя так, как если бы она оказалась среди сборища врагов. Ей не хватало Вейна — раньше она и представить себе не могла, что можно ощущать такую потребность в ком-либо. Несмотря на подавленность и отчаяние, в нем была какая-то непоколебимая сила, и Каролина поняла теперь, что с момента своего появления в замке она привыкла — хоть раньше и не осознавала этого — рассчитывать на эту силу и чувствовала себя в безопасности просто потому, что он был рядом.

Теперь же ей казалось, будто тьма волнами накатывается на нее. Она просто ощущала, как волны эти обрушиваются, захватывают и тянут ее в свои отвратительные пучины зла, и почувствовала огромное облегчение, когда долгий обед, наконец, закончился и дамы оставили мистера Уорлингема наедине с графином портвейна.

Каролина извинилась перед леди Августой и поспешила к себе в спальню. Мария ждала ее, держа в руках плащ из какой-то мягкой темной ткани.

— Откуда это? — полюбопытствовала Каролина.

— Я нашла его в коридоре, в одном из шкафов, — объяснила Мария. — Он висел среди одежды его милости. Я и позаимствовала его на сегодняшний вечер. Раз ваша милость не желает, чтоб вас увидали, лучше всего закрыть ваше платье.

— Мария, ты — умница!

Горничная накинула плащ ей на плечи. Оказалось, что он застегивается на большую пряжку, украшенную ониксом и бриллиантами.

— Кажется, я догадываюсь, — проговорила Каролина, разглядывая плащ. — Джентльмены надевают подобного рода накидки, отправляясь в Европу на карнавал.

— Может потому плащ этот и висит среди нарядов его милости, — согласилась Мария. — Что ж, сегодня вечером он никому не понадобится, а вам, миледи, подойдет в самый раз.

Каролина взглянула на себя в зеркало.

Накинутый, но не застегнутый, темный плащ эффектно контрастировал со сверкающим великолепием ее собственного платья. Она надела капюшон; под ним скрылись бриллиантовые звезды, которые Мария закрепила в волосах Каролины. Капюшон придавал ей таинственный вид; бледное овальное лицо, обрамленное темной тканью, выглядело необычайно привлекательно.

Каролина отвернулась от зеркала.

— Мария, ты готова?

— Да, миледи. Джеймс унес чемодан с полчаса назад.

— Тогда нам пора. Как лучше выйти из замка?

— Здесь есть боковая дверь. К ней можно пройти по черной лестнице.

— Веди, Мария, — велела Каролина. — Тут я всецело полагаюсь на тебя.

Мария быстро пошла вперед по коридору; Каролина следовала за ней. К счастью, им никто не встретился, и они добрались до боковой двери незамеченными.

Над парком опускались сумерки, но было еще светло. На бархате неба загорались звезды; появился молодой месяц. Казалось, он висел, покачиваясь, прямо над верхушками высоких деревьев.