Дуэль сердец - [73]

Она была предназначена для Вейна с того момента, как они появились на свет. Вспоминая, как странно они встретились, Каролина подумала, что пути Господни воистину неисповедимы и таинственны и что каким-то образом, хоть это и не подвластно разумению смертных, замысел и предопределение лежали в основе всего.

Каролина молилась, спрятав лицо в ладонях, когда Мария вернулась с завтраком. На подносе стояли серебряные блюда с яичницей и ветчиной, с холодным мясом и с отборными кусочками лосося. Золотилось масло с фермы, источал аромат мед бриконских пчел. Принесла Мария и блюдо с красной клубникой, и кувшинчик сливок, чтобы полить ее.

— Спасибо, Мария, — произнесла Каролина, когда та поставила поднос рядом с ней.

— Миледи, там внизу мисс Харриет Уонтидж, — сказала Мария. — Она очень хочет видеть вашу милость; я сказала ей, что узнаю, примете ли вы ее.

— Харриет! Так рано! — воскликнула Каролина.

— Уже одиннадцать.

— Какой позор! — Каролина улыбнулась. — Харриет решит, что я — ленивая лондонская мисс, которая никогда не встает раньше полудня. Придется объяснить ей, что мое сегодняшнее поведение — исключение, а не правило.

— Не пойму я, ваша милость, какая разница, что подумает мисс Уонтидж, — пренебрежительно отозвалась Мария. — В конце концов, она всего лишь дочь викария.

Каролина засмеялась.

— Мария, да ты ужасный сноб!

— Да, миледи, — почтительно согласилась Мария. — Пойду, скажу лакею, чтоб он проводил мисс Уонтидж наверх.

Каролина ела клубнику, когда объявили о приходе Харриет. Она встала и поспешила к дверям поприветствовать подругу.

— Харриет, мне очень стыдно, что в такой час ты видишь меня неодетой, но вчера вечером я настолько утомилась, что Мария дала мне настойку опия, и я только что проснулась.

— Прости за то, что я тебя потревожила, — извинилась Харриет, — но я должна была тебя увидеть. Каролина, мне просто необходимо с тобой посоветоваться!

— Тогда садись и рассказывай, — предложила Каролина. — Мария принесет тебе горячего шоколаду.

— Нет, нет, пожалуйста, не беспокойся, — отказалась Харриет. — Мне ничего не нужно. Мне даже кажется, я больше уже никогда не смогу есть. Каролина, я так взволнованна и так дрожу, что просто не знаю, как мне быть.

Каролина взглянула на Харриет смеющимися глазами.

— В таком случае, как я понимаю, Харриет, ты влюблена?

Впалые щеки Харриет покрыл густой румянец.

— О, Каролина, неужели это так заметно?

— Конечно, заметно, — подтвердила Каролина. — Ты никогда еще не была такой хорошенькой.

Харриет покраснела еще больше.

— Никогда не думала, что доведется услышать, как меня называют хорошенькой, — застенчиво сказала она, — но, Каролина… он так считает.

— Ты говоришь о мистере Страттоне? — решилась спросить Каролина.

Харриет кивнула.

— И он… он сделал тебе предложение? — продолжала Каролина.

Харриет опять кивнула. Видимо, от волнения она не находила слов.

— Но это просто замечательно! — воскликнула Каролина. — Ну, Харриет, ты, конечно же, согласилась?

В ответ на эти слова Харриет сцепила руки.

— Просто не знаю, что и сказать. Я люблю его глубоко и почтительно, но… он хочет, чтобы я убежала с ним и… О, Каролина, как я могу обмануть папу?

Каролина вздохнула и отодвинула в сторону поднос с завтраком.

— Рассказывай все по порядку, — велела она. Харриет, которая чуть ли не лопалась от возбуждения, с готовностью начала:

— Это случилось в тот вечер, когда состоялась твоя свадьба. Не помню точно, как это произошло, но я оказалась в парке с мистером Страттоном. Он заговорил о моем отце, и я объяснила, как могла, стараясь не выказывать папу в черном свете, что он отказал мистеру Страттону от дома из-за того, что тот беден. «Сэр, не судите моего отца слишком строго, — сказала я. — Поскольку мы сами живем в крайне стесненных обстоятельствах, он питает отвращение к бедности и больше всего не любит напоминаний о ней». Мистер Страттон — он говорит, что теперь я должна называть его Томасом — спросил: «А как вы к этому относитесь, мисс Уонтидж?» Я искренне ответила, что мало, о чем знаю, кроме бедности, и что мы, слабые женщины, редко боимся того, с чем хорошо знакомы, даже если в этом мало приятного. Тогда он спросил: «А если бы вы, мисс Уонтидж, влюбились в человека бедного?» Я ответила с достоинством: «Если бы я в кого-нибудь влюбилась, то мне, мистер Страттон, было бы безразлично, король он или нищий. Я бы любила его ради него самого и с радостью заботилась бы о нем, даже если бы он потребовал, чтобы я для него мыла полы и готовила». И тогда, Каролина… О, я едва решаюсь сказать тебе…

Харриет замолчала, чтобы перевести дыхание. Глаза ее сияли.

— Рассказывай дальше, — затормошила ее Каролина. — Такого захватывающего рассказа я еще не слышала.

— И тогда он повернулся ко мне, — продолжала Харриет, — взял за руку и сказал: «Мисс Уонтидж, могли бы вы полюбить меня только ради меня самого?» Каролина, на мгновение у меня сердце словно перестало биться; я думала, что сейчас упаду в обморок прямо у его ног.

— Но ты не упала, — Каролина чуть-чуть улыбнулась. — И как же ты поступила?

— Я сказала… Каролина, как ты думаешь, я вела себя слишком нескромно и неподобающе для девушки?.. Я сказала: «Но я и вправду люблю вас, сэр, и мне безразлично, если вы и нищий, потому что для меня вы всегда будете королем».