Дуэль - [42]

Он будет воспоминанием, которое она сохранит до конца дней своих. Как бы ни сложилась ее жизнь, будет ли она вести хозяйство в доме своего дяди, пойдет ли в услужение, будет ли жить затворницей в каком-нибудь маленьком домике, она никогда не забудет своего графа.

Живя в Мэддокс-Хаусе, Афина копила воспоминания. Слушала разговоры слуг, которые с гордостью рассказывали о детстве лорда Мардена, его мальчишеских проказах. Ей также рассказали о его положении при дворе, о том, что его считают одним из самых привлекательных холостяков в Лондоне, о его необычайной щедрости и постоянно открытом кошельке.

Афине следовало посмеяться над собой. Нелепость! Безумие! Да, из этого никогда ничего не выйдет. Не важно – она по-прежнему может наслаждаться своей первой, последней и единственной встречей с книжным героем, и не в романе, а в жизни.

В тот вечер за обедом Афина была готова наслаждаться и дальше своими переживаниями наравне с деликатесами, которые приготовил повар-француз. Она оделась тщательнее, чем обычно, надеясь заслужить одобрительную улыбку графа своим белым муслиновым платьем, отороченным лентами бирюзового цвета – цвета ее глаз. Вырез платья был слишком высок, а линия талии слишком низка для теперешней моды, но она считала, что ей это идет. На шею она надела жемчуг своей матери, одну из немногих семейных драгоценностей, на которую жена Спартака не могла претендовать. Ее наряд был немодным, но это компенсировалось ее оживленностью, потому что сегодня у нее были замечательные новости.

– Как, неужели Трою настолько лучше? Я заглянул к нему, когда он спал, и не увидел никаких перемен.

– Трой сегодня принял меньше опия, а это обнадеживающий знак. Но мои новости все равно великолепны. Я уладила проблему с компаньонкой, так что вы можете вернуться в свой дом!

Йена гораздо меньше заботило, где преклонить свою голову, чем то, что его имя вот-вот начнут склонять на все лады. Его мать полагала, что вскоре будет чувствовать себя достаточно хорошо и сможет приехать в Лондон, а его сестру со дня; на день ожидали в Ричмонде. В обоих случаях их приезда нельзя ждать вскорости. Если рядом с Афиной будет почтенная матрона, девушка сможет ходить по лавкам, наносить визиты, встречаться с другими леди из общества. Они сразу же увидят, что она всего лишь невинная милая молодая девушка, попавшая в обстоятельства, от нее не зависящие. Посмотрите на нее теперь, когда она посмеивается, как девочка, и глаза у нее сверкают, как звезды на небе. Никто не принял бы ее за его любовницу в этом девственно-белом платье и жемчугах. Ее будущее зависит от этого. Его будущее уже определено. Он попытался улыбнуться, разделить ее энтузиазм.

– Да, это действительно прекрасная новость. Где же вы нашли эту манну… то есть матрону? И, что еще важнее, вы уверены, что она почтенная?

– Конечно. Это подруга вашей сестры. Она услышала, что леди Дороти приезжает в Лондон, и зашла, чтобы оставить свою карточку. Я случайно встретилась с ней в дверях, когда вела Рому с прогулки.

– Вовсе не все подруги Доро находятся на должном уровне. Не является ли эта особа «синим чулком» или старой девой-реформаторшей? Их общество не пойдет на пользу вашей репутации. И с ними чертовски неудобно жить в одном доме.

Афина не собиралась отягощать лорда Мардена угрюмой, брюзгливой, дурно одетой особой даже ради спасения своей репутации. Кроме того, подобные женщины не одобрили бы эти обеды вдвоем, часы, проводимые у постели Троя. Афина не собиралась отказываться от немногих удовольствий ради приличия, особенно если учесть, что ее имя уже запятнано.

– Нет, эта женщина – замужняя дама, ее сын учится в школе. Она одевается по последней моде и, кажется, знает всех в Лондоне.

– И при этом она согласна пожить здесь?

– Да, она сама это предложила, когда я сказала, что предпочитаю находиться у ложа брата, а не развлекаться вне дома. Она все прекрасно поняла и призналась, что устала от светского круговорота и сама с удовольствием поживет спокойно. Она слышала о наших… наших затруднениях и выразила желание побыть моей компаньонкой, будучи другом дома.

– А что же ее муж? Разве он не будет возражать против того, что его жена переедет к кому-то в дом?

– Его нет в Лондоне, он уехал по делам, поэтому леди одиноко в пустом доме. Их загородный дом находится слишком далеко, леди Пейдж не может туда поехать, и…

– Леди Пейдж?

Афина улыбнулась:

– Ну да. Она сказала, что вы знакомы.

– Мона, баронесса Пейдж?

Улыбка Афины исчезла, и она положила вилку.

– Она вам не нравится? Она показалась мне очень любезной и обворожительной.

Йен готов был держать пари, что так оно и было. Обычная рыба на его тарелке превратилась в меч-рыбу. Заостренные побеги спаржи пронзили его внутренности. Взбитые сливки казались трясиной, кусок говядины был готов забодать его.

– Леди Пейдж? – Он поперхнулся.

– Перестаньте повторять имя этой леди, скажите, что с ней не так?

– С ней все так! – Все так с леди Пейдж, если не считать, что она явилась причиной дуэли, во время которой ранили мальчика, из-за которого в доме Йена появилась его сестра, которую он погубил. Жизнь его встала с ног на голову из-за этой лживой, неверной жены Пейджа. О да, с ней все в порядке, если не считать, что она была его любовницей, а также любовницей множества других мужчин. И теперь эта неверная жена собирается подружиться с Афиной? Ха!