Шакалы могут оторвать кусок мяса у больного льва. Это относится и к финнам, и к румынам, и к полякам, отхватившим силой оружия земли Карелии, Бессарабии и Украины у советской республики в безумных двадцатых. Жизнь — суровая штука.
Однако это не значит, что, выздоровев, лев должен смириться с унижением, зализать раны и прочесть шакалам проповедь об общечеловеческих ценностях. Лев должен порвать шакалов на части. Однако, не порвали, последовательно забрав свои куски мяса и с трудом прирастив.
А зря…
Сцена 6.
«А БЫЛА БЫ ТОГДА БЛОКАДА?»
«Но что бы было, если бы Сталин не отдал приказ о начале «зимней» войны с Финляндией и не приказал бы бомбить ее аэродромы 24 июня 1941 года?» — спрашивает автор и убежденно отвечает: «Блокады бы не было».
Спорное утверждение. Предлагаю альтернативную версию.
Если бы Сталин не отодвинул границу от Ленинграда, город не продержался бы и недели, поскольку финны тогда не ползли бы по 500 метров в день, устилая их своими трупами, а внезапным ударом захватили бы «УРы» и немецкие «юнкерсы» утюжили бы Невский уже в первый день войны.
Если бы Сталин не отдал приказ бомбить аэродромы Финляндии 24 июня 1941 года и советская авиация не нанесла удар по штурмовой авиации немцев, от пушек и бомб неуничтоженных Ju-87, погибли бы новые тысячи красноармейцев.
И все. Так бы и было. И никаких сенсаций..
Сцена 7 (главная).
ВО ВСЕМ ВИНОВАТ СТАЛИН!
Важное качество — уметь читать «между строк». Чувствуется, что «между строк» в статейке написано гораздо больше, чем в строках.
Расшифровывая последнюю посылку, которую закладывают журналисты «Петербургского дневника» в свежие утренние головы ленинградцев, приходишь к выводу, что в блокаде и смертях сотен тысяч мирных горожан виноват совсем не Гитлер-Маннергейм, а… вот-вот — Сталин.
Какие ослы уже не лягали мертвого льва!
Выступать адвокатом Иосифа Виссарионовича я не буду, я не создаю себе кумиров типа Карла Густавича или Адольфа Алоизовича. Тем более, что Сталин в адвокатах не нуждается, что и показал недавний конкурс «Имя России».
Народ мудрее борзописцев.
Сцена 8 (последняя).
ВСЕМ СЕСТРАМ — ПО СЕРЬГАМ
Шпикерман Густав Иосифович, мой прадед.
Шпикерман Лидия Иосифовна, моя прабабка.
Шпикерман Лилия Иосифовна, моя прабабка.
Шпикерман Вольдемар Густавович, мой дед.
Шпикерман Эльвира Густавовна, моя бабка и ее грудной сын Федя.
И еще шестьсот тысяч человек. Их больше нет. Они погибли в блокаду. Их убили солдаты, возглавляемые Карлом-Густавом Маннергеймом, которому «недавно в Петербурге установили памятник».
Шпикерман Рудольф Оттович, мой отец.
Разуваева Клавдия Степановна, моя бабка..
И еще сотни тысяч других. Они выжили в блокаду. Выжили и продолжили род. Их спасли солдаты, возглавляемые Иосифом Виссарионовичем Сталиным, которому в моем городе памятника нет.
Так вот, в связи с этим у меня возникает ряд вопросов и рекомендаций.
Правительству Санкт-Петербурга:
Главному редактору «Дневника» Владимиру Малышеву:
«Какова вероятность того, что мой «ремейк» напечатают в бесплатной (то бишь, оплачиваемой налогоплательщиками, а, значит, и мной) газете «Петербургский дневник»?
Егору Терпсихорову:
«Зачем вы это налабали? Неужели деньги важнее вашей бессмертной души?» Бросьте писать, у вас не получается. Займитесь лучше тем, к чему обязывает вас фамилия — танцами! Если, конечно, ничто не мешает…
Политической элите страны:
«А не мешаем ли мы, граждане России, многоуважаемым вершителям наших судеб до отказа забивать нам головы своими фекалиями под предлогом так называемой «свободы слова»? Не мешаем ставить памятники убийцам наших предков и разрушать памятники их спасителям? Не мешаем оправдывать палачей и оплевывать героев? Не мешаем внушать нам, что мы — говно, дети наши — говно, что предки наши — говно, и внуки (если детей кризис не передушит) тоже будут таковыми?»
В.Р. ШПИКЕРМАН,
капитан 2 ранга
(извините — немец, не финн)
P.S. Но! Объективности ради стоит признать, что есть в статье и положительные моменты — бумага, на которой она отпечатана, оказалась достаточно мягкой…
ИСТОРИЧЕСКИЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ Б. АКУНИН
Среди русофобствующих исторических извращенцев особое место занимает Борис Акунин. Ярчайший пример тому роман «Пелагея и красный петух» (М., 2003) из серии «Провинцiальный детектив».
Этот детектив посвящён раскрытию заговора, о котором говорит Обер-прокурор Святейшего Синода, патриот, которого «недоброжелатели называют… Великим Инквизитором», в разговоре с обо всём догадавшимся прокурором, евреем, выкрестом Матвеем Бенционовичем Бердичевским: «Я далёк от того, чтобы сортировать людей по национальности. Я враг не евреям, а еврейской вере, потому что она — ядовитый плевел, произрастающий из одного с христианством корня и во сто крат опасней, нежели мусульманство, буддизм или язычество…»
Обер-прокурор говорит о заговоре: «…обычно заговор устраивают для свержения существующего строя, а мой заговор существует для его спасения. Наша с вами страна висит на краю бездны. Не удержится, ухнет в пропасть — всему конец. Тянет её, многострадальную, к погибели могучая сатанинская сила, и мало тех, кто пытается этой напасти противостоять. Разобщённость, падение нравственности, а пуще всего безверие — вот гоголевская тройка, что несёт Россию к обрыву, и близок он, воистину близок!»
