Встречались они и в Ленинграде, куда выезжали на некоторое время. Они жили на квартирах, так как нелегалы не могли поселиться в гостинице. Фучик неоднократно останавливался на квартире у партработника завода имени Егорова — Григория Беленького, который по поручению НКВД курировал зарубежных «нелегалов». В 1939 году Чехословакия была оккупирована немцами. Осенью 1940 года была распространена подпольная листовка.
В «Открытом письме министру Геббельсу» Ю. Фучик пишет от лица всей чешской интеллигенции: «Мы, чешские музыканты, артисты, писатели, инженеры, мы, кому насильно закрыла рот ваша цензура, мы, чьи руки связаны вашим террором, мы, чьи товарищи испытывают нечеловеческие страдания в ваших тюрьмах и концентрационных лагерях, мы, чешская интеллигенция, отвечаем вам, министр Геббельс!
Никогда — слышите вы? — никогда мы не изменим революционной борьбе чешского народа, никогда не пойдем к вам на службу, никогда не будем служить силам мрака и порабощения!»
В 1941 году Юлиус Фучик стал одним из организаторов и членом вновь созданного подпольного ЦК КПЧ. В обращении к народу Центральный комитет рассматривал фашистскую агрессию против СССР, как нападение на родину всех трудящихся — страну социализма.
Очень мало известно, и что Юлиус Фучик работал со своей группой на разведку СССР. У Юлиуса Фучика была устойчивая связь с Москвой, и каждый день он выходил в радиоэфир на 10 минут. Он передал немало разведывательных сведений, в том числе и о том, что немцы перебрасывают транспорт с техническим грузом для запуска на Ленинград беспилотных снарядов-ракет. Его связная Татьяна отнесла это сообщение шведскому консулу в Праге, а затем информация дошла до советского посла в Швеции А.М. Коллонтай. Этот полигон был уничтожен советской авиацией.
24 апреля 1942 года Фучик был арестован гестапо на тайной встрече с товарищами. В тюрьме он написал небольшую по объему книгу (около 100 стр.), известную в мире как «Репортаж с петлей на шее», в СССР она выходила как под этим названием, так и под другим — «Слово перед казнью» — на многих языках народов СССР.
Какие силы и мужество потребовались Юлиусу, чтобы писать в тюрьме «на Панкраце», зная, что живым отсюда он уже не выйдет. Ему помогали надзиратели А. Колинский и Ярослав Гора, передававшие тайно карандаши и бумагу, рискуя жизнью, и выносившие написанные буквально кровью страницы репортажа. Адольф Колинский, надзиратель из Моравии, чех из старой чешской семьи, выдал себя за немца, чтобы попасть в надзиратели тюрьмы в Краловом Градце, а потом в Панкраце. На воле эти листики хранились в разных местах. Густа Фучикова вспомнила, что в январе 1943 года Юлиус сообщил, что он тайно пишет в тюрьме «на Панкраце». Все страницы, написанные Ю. Фучиком, были пронумерованы, что позволило их собрать в книгу, но одной страницы не хватало, и книга вышла в октябре 1945 года без 91 страницы, которая впоследствии отыскалась, и только третье издание стало полным.
Колинский вспоминал, что Фучик долгое время ему не доверял. Он не принимал ни карандаш, ни бумагу. И однажды он сказал: «Ну, Колинский, начнем-ка писать. Теперь только от вас зависит, чтобы это не попало никому в руки. Вы знаете, что мне уже больше ничего не грозит, а вам в лучшем случае обеспечена петля».
Фучик писал об этой встрече: «Может быть… Вы не хотите что-нибудь передать на волю? Или что-нибудь написать? Пригодится — не сейчас, разумеется, а в будущем: как вы сюда попали, не предал ли вас кто-нибудь, как кто держался… Чтобы с вами не погибло то, что вы знаете… Хочу ли я написать? Он угадал мое самое пламенное желание. Через минуту он принес мне бумагу и карандаш…». В своем «Репортаже» Фучик и ответил на эти вопросы.
Он писал о друзьях, стойких подпольщиках, о предателях и врагах. Спокойно, обстоятельно, без лишних эмоций, это был репортаж журналиста, объективный и жуткий, а не роман писателя. Юлиус писал: «Утром пришел врач (об этом я узнал много позже). Он осмотрел меня и покачал головой. Потом вернулся к себе в лазарет, разорвал карточку о смерти, которую заполнил еще накануне, и сказал с уважением специалиста: — Лошадиный организм!».
И в таком состоянии Фучик был уже вскоре после ареста, ведь он был крупным «коммунистическим преступником» и получил сполна за «заговор против Германской империи». Иногда он не мог ходить самостоятельно на допросы и его доставляли к следователю на носилках.
В тюрьме Юлиус Фучик написал «Мое завещание», в котором было 5 пунктов, и все они относились к просьбе издать пять книг, под N3 было записано: «Избранные очерки о Советском Союзе».
Примечательна его фраза: «Как поразительно устроен человек, если он выносит самое невыносимое!». И это он испытал на себе, как можно выносить ожидание неминуемой казни, не растеряться, не потерять сознания и не стать предателем.
9 июня 1943 года Юлиус записал: «От ломтя моей жизни время жадно откусывает последние кусочки. Четыреста одиннадцать дней в Панкраце промелькнули непостижимо быстро. Сколько еще дней осталось? Где я их проведу? И как? Едва ли у меня еще будет возможность писать. Пишу мое последнее показание. Страницу истории, последним живым свидетелем которой я, по-видимому, являюсь… И моя игра подходит к концу. Конец я не дописал. Его я не знаю. Это уже не игра. Это жизнь. А в жизни нет зрителей. Занавес поднимается. Люди, я любил вас. Будьте бдительны!».
