Дуди Дуби Ду - [7]

От назойливых стуков в окно Арсения оберегала кинутая на приборную панель обложка белорусского паспорта — оберега, купленного по совету друга Гуни. Обложка смутно намекала на белорусское гражданство водителя и порой спасала от лишних вопросов. К гражданам других стран, в отличие от своих земляков, белорусские ухари были не так лояльны. Арсений, будучи москвичом, все же предпочитал пользоваться этим трюком с одной лишь целью — выспаться. Мало приятного, едва погрузившись в сон, дергаться на стук в окошко — это заступившая на вахту свежая смена снова пристает с вопросами, кто ты и куда путь держишь. Не то чтобы Арсений боялся за себя и за автомобиль — знающие приграничную обстановку профессиональные перегонщики, многих из которых бандиты знали в лицо, давали понять, что ничего от них братве не перепадет, поэтому весь ее бизнес и держался на первопроходцах, застращать коих неприятностями не представляло особого труда. Хотя попадались и исключения. Арсений часто видел, как неудачливые разбойники уносили ноги от крепких мужичков, готовых за свои автомобили оторвать голову кому угодно. Мужички сначала посылали вымогателей на три буквы, а если те не понимали, то гнали их до самого шлагбаума, где обиралы пряталась по ларькам, высылая вместо себя другую, более понятливую смену, которая этих бешеных водил уже обходила стороной. Чего с дураками связываться, когда клиентов с каждой минутой все больше и больше…

На других, слабонервных, вымотанных дальней дорогой непрофессионалов-одиночек угрозы действовали, и они, заплатив и получив от вымогателей «маляву», якобы гарантирующую неприкосновенность предъявителя от Бреста до самой Москвы, радостно улыбались, жали хитрым обманщикам руки и спокойно ложились спать, не ведая о том, что было бы достаточно просто твердо дать понять, что в услугах подобного рода не нуждаешься.

Первое время, когда только стали ввозиться в страну первые иномарки, криминальный элемент настойчиво требовал с водителя деньги, пытаясь застращать его всевозможными неприятностями. Затем начал оказывать мелкие услуги по ускорению пропускной процедуры. За малую мзду «помощнички» своими крепкими задами тормозили и без того медленную очередь транзитных машин, втискивали в нишу своего клиента и рысили в хвост приграничной автомобильной анаконды искать новых желающих. Изредка наведывавшиеся к стоянке перед шлагбаумом польские полицейские выпроваживали из очереди незаконно встрявших водителей, разгоняли злоумышленников, но, получив от бандитов барашка в бумажке, уезжали, давая возможность приграничному спектаклю разворачиваться по своему незамысловатому сценарию.

Позднее, когда ситуация в Польше стала приобретать первоначальные признаки стабильности, пограничникам с полицейскими добавили зарплату, и они начали переписывать очередь, чтобы исключить проникновение в нее нетерпеливых наглецов. А пока что обстановка в Тересполе имела явный отпечаток анархии.

Проснулся Арсений в 22.00 по московскому времени. Он никогда в поездках не переводил время, предпочитая в уме вычитать разницу во времени между странами. Даже на свежеприобретенной иномарке синхронизировал часы под куранты…

Очередь продвинулась метров на сорок. Арсений поблагодарил уральских мужиков, вручную передвинувших поставленный на нейтральную передачу «Опель» и, следовательно, предоставивших возможность хорошенько отоспаться на заднем сиденье. Вручив помощникам упаковку немецкого пива, Арсений пошел к шлагбауму прикупить еды в дорогу и позвонить домой.

Домашние известия не порадовали. Отец с сердечным приступом загремел в больницу, и теперь тактику прохода границы нужно было менять. Вернувшись к «Опелю», Арсений выехал из очереди и припарковался на стоянке справа, рядом со шлагбаумом. Оттуда чуть позже можно было вклиниться в очередь, подрезав какого-нибудь полусонного зазевавшегося водителя. Главное, быть понаглей. Хорошо бы еще полиции рядом не было, да и гангстеров белорусских тоже. Тогда можно проскочить без проблем.

В четыре утра, когда бороться с самым крепким сном практически невозможно, когда даже трехжильные организмы храпят, раскрыв рот и откинув голову на засаленный подголовник или уронивши ее на руль, операцию внедрения удалось осуществить. Час спустя сверка кузовных номеров осталась позади, и Арсений уже оформлял декларацию у белорусских таможенников. Еще чуток — и польский солдатик поднял шлагбаум, отделяющий Польшу от бывшей советской империи.

— Чы ма пан чоколадэ?[2] — жалобно, в надежде на халяву, намекая на то, что служба у него не сахар и как это трудно — целый день поднимать шлагбаум, принимая от водителей проштампованный талон, спросил лопоухий воин.

— Для чебе и гумы выстарчи,[3] — отжалел солдатику жвачку Арсений и въехал на территорию Белоруссии. Никакой совести у людей, совсем на головку присели…

«Никакой совести у людей… Машину вот почти напополам развалили… И где же это мы едем?» — оторвавшись от воспоминаний, подумал Арсений, осматриваясь по сторонам.

Миновав спальный микрорайон через небольшой березовый пролесок, плавно сменившийся на унылый промышленный пейзаж, внедорожник «бизнесмена Леопольда» остановился возле желтых металлических ворот, рядом с которыми красовалась яркая латунная табличка ООО «ЛЕО-ФАРМ». Два коротких сигнала — и ворота медленно раскрылись, охранник в серой камуфляжной форме браво козырнул, пропуская водителей, и вытянулся по стойке «смирно», провожая взглядом своего начальника и следующего за ним странного посетителя на увечном «Опеле», запер ворота и исчез в будке на проходной. В центре территории черным выхлопом дымила огромная, раскрашенная в красно-белую полоску кирпичная труба, вокруг которой располагались небольшие сборно-монолитные руины без остекления. В лучах солнца тускло серебрились груды странного неведомого полуфабриката, у бетонного забора высились нераспечатанные ящики с импортным оборудованием канадского производства. Вокруг не было ни души.