Дубровицы - [3]
Род князей Голицыных происходил от литовского князя Гедимина. Один из его потомков носил па русской службе прозвище «Голица», которое с XIV века трансформировалось в фамилию. Соперничать с «гедиминовичами» по части знатности происхождения могли не многие из русских бояр. Несколько поколений князей Голицыных были верной опорой российских самодержцев. И при первых Романовых они занимали видные, хотя и не первостепенной важности, посты из государственной службе.
Так, например, сват боярина И. В. Морозова князь Андрей Андреевич Голицын был близок к царю Михаилу Федоровичу и па всех богомольях находился при его особе неотлучно. Но то ли не угодил Андрей Андреевич чем царю, то ли интриги тому причиной, только в 1635 году назначили его воеводой в далекий Тобольск. Там и умер он через три года, оставив семью на попечение своего старшего брата Ивана Андреевича.
Иван Андреевич Голицын входил в Боярскую думу. Сидел он во главе Владимирского судного приказа (потом его сменил И. В. Морозов) и помимо прямых обязанностей управлял Москвой во время частых отлучек царя. Своих детей боярин не имел, поэтому завещал в 1655 году все вотчины племянникам – четырем сыновьям Андрея Андреевича.
Сыновья тобольского воеводы – Василий, Иван (женатый на Аксинье Морозовой), Алексей и Михаил Андреевичи – со временем также получили боярские шапки. Все они оставили после себя большое потомство. Начиная с этого колена, род Голицыных было принято делить на четыре ветви.
О служебной деятельности владельца Дубровиц Ивана Андреевича Голицына известно немного. В молодости родоначальник второй фамильной ветви удостоился чести стоять на запятках кареты в брачном поезде Алексея Михайловича. В зрелые годы был он воеводой в Новгороде. При Федоре Алексеевиче пришлось уйти в отставку и заняться устройством своих вотчин.
В Дубровицах по распоряжению Ивана Андреевича срубили обширные хоромы. В Переписной книге за 1678 год показано: «Двор вотчинников строится вновь». Еще раньше поставили в селе скотный двор и четыре избы для дворовых людей. Не интересуясь ничем, кроме своего хозяйства, старый воевода дожил до тревожного 1682 года.
В конце мая того года в Дубровицы прибыл гонец из Москвы с сообщением о стрелецком бунте и казнях зачинщиков. Узнал Иван Андреевич и о том, что новая правительница царевна Софья Алексеевна пожаловала его племянника Василия Васильевича Голицына, главу Посольского приказа, неслыханным ранее титулом: «Царственная Большая печати Государственных, Великих и Посольских дел Оберегателя, Ближнего Боярина и Наместника Великого Новгорода». Царевна звала в Кремль и старшего в роду Голицыных, но тот трогаться с места не решился – жить князю Ивану Андреевичу оставалось недолго.
К тому времени минуло уже тридцать лет после смерти одного из четырех братьев Голицыных – князя Василия Андреевича, отца фаворита царевны Софьи. Два других брата – Алексей и Михаил Андреевичи, ставшие родоначальниками соответственно третьей и четвертой ветвей фамилии, в годы возвышения племянника Василия Васильевича были еще молоды и занимали при дворе довольно скромные должности.
Древний род князей Голицыных (третья его ветвь) дал России знаменитого деятеля Петровской эпохи Бориса Алексеевича Голицына. Отец его, Алексей Андреевич, был весьма близок к царю Алексею Михайловичу, с молодых лет находился при нем и носил звание комнатного боярина. Однако дважды, с 1664 по 1667 год и с 1681 по 1683 год, отправлялся он в Тобольск на воеводство, где прежде был и где умер его отец. Князь Алексей Андреевич верно служил российским правителям. Никому из них он не изменял и в соперничестве боярских партий участия не принимал. Умер старый воевода в 1694 году, когда фаворит Софьи В. В. Голицын находился уже в глухой северной ссылке, в то время как Борис Алексеевич правил Казанским и Астраханским царствами от имени Петра I.
Когда в 1685 году в Дубровицах умер забытый всеми старый Иван Андреевич Голицын, приказные люди принялись выяснять права наследников. Наводивший справку об этом думный дьяк Лукьян Голосов сделал запись, сохранившуюся среди тысяч свитков в архиве Вотчинной коллегии: «…теми вотчинами, которые написал в духовной боярин Иван Васильевич Морозов, в иноцех старец Иоаким, своей дочери княгине Аксинье, велено владеть после смерти мужу ея Ивану Андреевичу (родоначальнику второй фамильной ветви Голицыных.- Авт.) и его детям».
Детей у этого Ивана Андреевича было шестеро – трое сыновей и три дочери. Старший – Андрей Иванович Голицын – при царевне Софье получил боярство и отправился на воеводство сначала в Киев, потом в Астрахань. При Петре I угодил он в опалу. «За неистовые слова против их царского величества» А. И. Голицына лишили боярского звания и определили в «дети боярские», то есть понизили в дореформенной служилой иерархии на несколько ступеней. Сурово наказали и его жену Акулину Афанасьевну: за «брань на царя» ее постригли и поместили в монастырь на Белом озере. Но, по-видимому, А. И. Голицын не был ярым противником петровских реформ. Через три года ему удалось вернуть царское расположение и стать дворцовым воеводой. Умер Андрей Иванович в 1701 году, когда уже никакая «брань» не показалась бы Петру опасной.

Средневековые японские шпионы и диверсанты Ниндзя, и их загадочное, профессиональное искусство –- Нин-Дзюцу, относятся к наименее исследованным областям. История изучения этого феномена на западе, не насчитывает и пятидесяти лет. Она берет свое начало – с небольшой заметки в журнале «Newsweek» на 3 августа 1964 года. Автор этой небольшой статьи, рассказывал о волне «ниндзямании», захлестнувшей Страну Восходящего Солнца, вкратце сущность и методы нин-дзюцу, и даже представлял последнего мастера этого загадочного искусства Фудзиту Сэйко.

В томе освещается деятельность трудящихся Украинской ССР, добившихся под руководством Коммунистической партии значительных успехов в осуществлении планов хозяйственного и культурного строительства, подъема благосостояния народа в годы послевоенного восстановления и дальнейшего укрепления социализма. В книге показан неуклонный подъем экономики республики — составной части единого народнохозяйственного комплекса страны, расцвет украинской советской культуры, дальнейшее укрепление сотрудничества и дружбы народов СССР.

В книге содержится краткое изложение взглядов современных украинских ученых на национальный исторический процесс. С учетом последних достижений отечественной и мировой исторической науки воспроизводится широкая панорама исторического прошлого украинского народа. В центре внимания авторского коллектива находятся преимущественно вопросы политической истории. Вместе с тем достаточно полно освещены также вопросы социально-экономической истории, культурного и этнонационального развития. Авторами очерков являются ведущие историки Украины — члены украинской части Совместной украинско-российской комиссии историков при НАН Украины и РАН.

Цитата из Михаила Кузмина, вынесенная в заголовок, на первый взгляд совершенно неприложима к советской интимной культуре. Она как раз требовала чего-то большего, чем любовь, редуцируя само чувство к величине бесконечно малой. Соцреализм в классическом варианте свел любовный сюжет к минималистской схеме. Любовному сюжету в романе или фильме отводилась по преимуществу роль аккомпанирующая, а его типология разнообразием не отличалась.Томление страсти, иррациональность, эротика, все атрибуты «чувства нежного» практически отсутствовали в его советском варианте, так что зарубежные наблюдатели зачастую отказывались считать эту странную страсть любовью.

Удельная – район необычный и притягательный и истории здесь не меньше, чем в центральной части города, на Невском проспекте, или Дворцовой набережной... Эта книга для старожилов, которые смогут с ее помощью окунуться в мир своего детства. Она и для тех, кто живет в Удельной уже много лет, но не знаком с богатой историей этого исторического места. И для тех, кто приехал сюда совсем недавно или ненадолго. Каждый найдет на этих страницах что-то интересное для себя и почувствует душу этих мест.

Книга рассказывает о современном израильском поселенчестве, о его истории и современном состоянии. Особое внимание автор, израильский исследователь доктор Велвл Чернин, родившийся в Москве и окончивший кафедру этнографии истфака МГУ, уделил роли русскоязычных евреев в израильском поселенческом движении.