Дубровицы - [3]
Род князей Голицыных происходил от литовского князя Гедимина. Один из его потомков носил па русской службе прозвище «Голица», которое с XIV века трансформировалось в фамилию. Соперничать с «гедиминовичами» по части знатности происхождения могли не многие из русских бояр. Несколько поколений князей Голицыных были верной опорой российских самодержцев. И при первых Романовых они занимали видные, хотя и не первостепенной важности, посты из государственной службе.
Так, например, сват боярина И. В. Морозова князь Андрей Андреевич Голицын был близок к царю Михаилу Федоровичу и па всех богомольях находился при его особе неотлучно. Но то ли не угодил Андрей Андреевич чем царю, то ли интриги тому причиной, только в 1635 году назначили его воеводой в далекий Тобольск. Там и умер он через три года, оставив семью на попечение своего старшего брата Ивана Андреевича.
Иван Андреевич Голицын входил в Боярскую думу. Сидел он во главе Владимирского судного приказа (потом его сменил И. В. Морозов) и помимо прямых обязанностей управлял Москвой во время частых отлучек царя. Своих детей боярин не имел, поэтому завещал в 1655 году все вотчины племянникам – четырем сыновьям Андрея Андреевича.
Сыновья тобольского воеводы – Василий, Иван (женатый на Аксинье Морозовой), Алексей и Михаил Андреевичи – со временем также получили боярские шапки. Все они оставили после себя большое потомство. Начиная с этого колена, род Голицыных было принято делить на четыре ветви.
О служебной деятельности владельца Дубровиц Ивана Андреевича Голицына известно немного. В молодости родоначальник второй фамильной ветви удостоился чести стоять на запятках кареты в брачном поезде Алексея Михайловича. В зрелые годы был он воеводой в Новгороде. При Федоре Алексеевиче пришлось уйти в отставку и заняться устройством своих вотчин.
В Дубровицах по распоряжению Ивана Андреевича срубили обширные хоромы. В Переписной книге за 1678 год показано: «Двор вотчинников строится вновь». Еще раньше поставили в селе скотный двор и четыре избы для дворовых людей. Не интересуясь ничем, кроме своего хозяйства, старый воевода дожил до тревожного 1682 года.
В конце мая того года в Дубровицы прибыл гонец из Москвы с сообщением о стрелецком бунте и казнях зачинщиков. Узнал Иван Андреевич и о том, что новая правительница царевна Софья Алексеевна пожаловала его племянника Василия Васильевича Голицына, главу Посольского приказа, неслыханным ранее титулом: «Царственная Большая печати Государственных, Великих и Посольских дел Оберегателя, Ближнего Боярина и Наместника Великого Новгорода». Царевна звала в Кремль и старшего в роду Голицыных, но тот трогаться с места не решился – жить князю Ивану Андреевичу оставалось недолго.
К тому времени минуло уже тридцать лет после смерти одного из четырех братьев Голицыных – князя Василия Андреевича, отца фаворита царевны Софьи. Два других брата – Алексей и Михаил Андреевичи, ставшие родоначальниками соответственно третьей и четвертой ветвей фамилии, в годы возвышения племянника Василия Васильевича были еще молоды и занимали при дворе довольно скромные должности.
Древний род князей Голицыных (третья его ветвь) дал России знаменитого деятеля Петровской эпохи Бориса Алексеевича Голицына. Отец его, Алексей Андреевич, был весьма близок к царю Алексею Михайловичу, с молодых лет находился при нем и носил звание комнатного боярина. Однако дважды, с 1664 по 1667 год и с 1681 по 1683 год, отправлялся он в Тобольск на воеводство, где прежде был и где умер его отец. Князь Алексей Андреевич верно служил российским правителям. Никому из них он не изменял и в соперничестве боярских партий участия не принимал. Умер старый воевода в 1694 году, когда фаворит Софьи В. В. Голицын находился уже в глухой северной ссылке, в то время как Борис Алексеевич правил Казанским и Астраханским царствами от имени Петра I.
Когда в 1685 году в Дубровицах умер забытый всеми старый Иван Андреевич Голицын, приказные люди принялись выяснять права наследников. Наводивший справку об этом думный дьяк Лукьян Голосов сделал запись, сохранившуюся среди тысяч свитков в архиве Вотчинной коллегии: «…теми вотчинами, которые написал в духовной боярин Иван Васильевич Морозов, в иноцех старец Иоаким, своей дочери княгине Аксинье, велено владеть после смерти мужу ея Ивану Андреевичу (родоначальнику второй фамильной ветви Голицыных.- Авт.) и его детям».
Детей у этого Ивана Андреевича было шестеро – трое сыновей и три дочери. Старший – Андрей Иванович Голицын – при царевне Софье получил боярство и отправился на воеводство сначала в Киев, потом в Астрахань. При Петре I угодил он в опалу. «За неистовые слова против их царского величества» А. И. Голицына лишили боярского звания и определили в «дети боярские», то есть понизили в дореформенной служилой иерархии на несколько ступеней. Сурово наказали и его жену Акулину Афанасьевну: за «брань на царя» ее постригли и поместили в монастырь на Белом озере. Но, по-видимому, А. И. Голицын не был ярым противником петровских реформ. Через три года ему удалось вернуть царское расположение и стать дворцовым воеводой. Умер Андрей Иванович в 1701 году, когда уже никакая «брань» не показалась бы Петру опасной.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.