Дубравлаг - [5]
29 июня 1962 года большую группу "антисоветчиков" с 17-й зоны, включая меня, этапировали в Явас, в ИТУ ЖХ 385/11. Это была крупная колония, где в большинстве сидели "за войну", т. е. за сотрудничество с немцами, или националисты Украины и Прибалтики. Во время своего второго срока я встретил молодых ребят из Армении — Паруйра Айрикяна, Аршакяна и других, сидевших за свой национализм (русофобии там почти не было, основные претензии у них были к Турции). Так вот, за все 15 лет лагерей, помимо этих армян и сепаратистов Галиции и Прибалтики, никаких ИНЫХ националистов окраин я не встретил. Ни казахских, ни азербайджанских, ни узбекских, ни молдавских — их не было и в помине. Но, оказывается, вся партноменклатура союзных республик была в глубине души сплошь националистической. Но как же ловко скрывали свой национализм, свою зоологическую русофобию и свой антикоммунизм члены Политбюро Алиев, Шеварднадзе, Назарбаев, Каримов, кандидат на виселицу (за беловежское преступление) Кравчук… Как быстро и шустро перелицевались в демократов и лакеев Америки.
В этой зоне я столкнулся с оголтелой русофобией украинцев-западенцев, постоянно поносивших проклятых "москалей". Угождая им, немец-бригадир (из тех, что жили в Одесской области) любил шпынять меня: "За что сидят литовцы, я знаю. За что сидят украинцы, я тоже знаю. А вот за что сидит русский Осипов, мне не понятно. Русские в СССР стоят у власти, а он как сюда попал?" Надо сказать, что бандеровцы (и те, кто угождал им) были как жернова, как шлифовальный круг для тех молодых русских ребят, которые приходили в лагерь беспечными "интернационалистами". Приверженцы Тараса Шевченко живо выпускали из русаков самоедство и инфантильную дурь, внушенную советской пропагандой.
О ЛАГЕРНОЙ ИЕРАРХИИ
Это только на первый взгляд кажется, глядя на шагающих строем зэков, что все одинаковы. Да, у всех одна и та же роба, одинаковые бушлаты, бирки на одежде с фамилией и номером отряда и бригады. Все пострижены наголо и редко у кого есть борода — это только в том случае, если "борода" есть в деле, зафиксирована на фото в паспорте. Однако при всем этом лагерный контингент, так сказать, строго структурирован. Морально структурирован. Нигде не обозначенная, иерархия видна всем: всем зэкам, всем надзирателям и всем начальникам. Высший слой лагерного контингента составляют те, кто не идет НИ НА КАКИЕ КОМПРОМИССЫ с начальством, с КГБ, с лагерной администрацией. Это те, кто скрупулезно соблюдает лагерные традиции и перенятый от предыдущих поколений ГУЛАГа кодекс чести. Эти аристократы духа не идут на так называемые блатные работы, считают зазорным работать в зоне библиотекарем, банщиком, парикмахером, тем более бригадиром и уж тем более — нарядчиком, который стоит на разводе рядом с "мусорами" (надзирателями) и выкликает по карточкам зэков на работу и затем обязан доложить начальству, кто не вышел. В уголовной зоне самые презираемые должности — нарядчик и повар. В политическом лагере, при одинаковом осуждении первой должности, к поварам отношение сдержанное. А у блатных бывает так: на пересылке кучей дубасят одного; спросишь: "За что?" — ответ: "Так он же повар!" Высший круг в политзоне дистанцируется от любого начальства и на беседу с начальником или чекистом соглашается крайне редко. При этом считают своим долгом подробно пересказать содержание беседы единомышленникам. "Дворяне" считают зазорным работать в запретной зоне, т. е. натягивать колючую проволоку, ремонтировать забор, рыхлить бровку. "Западло" и работа по ремонту штаба. О ношении красной повязки СВП (секции внутреннего порядка — своеобразной внутрилагерной полиции из заключенных) здесь бесполезно и заикаться. В ИТУ (исправительно-трудовом учреждении) начальство нас ИСПРАВЛЯЕТ. Делается это через систему псевдосамоуправления, создаются совет трудового коллектива, секция художественной самодеятельности. Начальник гордится, когда у него в клубе хор граждан, сидящих за сотрудничество с гитлеровской Германией, иногда за убийство коммунистов и евреев, поет "Бухенвальдский набат". Разумеется, все эти формы коллаборационизма высший круг дружно бойкотирует. Разрушить "стереотипы" пыталась на первых порах группа Краснопевцева ("мы же — советские люди, зачем нам перенимать традиции врагов народа?"). Они заняли вдруг все посты в СТК (совете трудового коллектива), пошли, как это комментировало большинство, на мюнхенский сговор. Но этой тактики хватило у них не надолго: заклеймили Хрущева как агента американского империализма, вышли из СТК и объявили голодовку, требуя реформ в стране.
Далее следует, так сказать, средний круг — это те заключенные, которые идут на НЕКОТОРЫЕ КОМПРОМИССЫ. Например, отказываясь вступать в СВП, СТК, в худсамодеятельность, соглашаются на "блатные" должности, кроме нарядчика, конечно. Средний круг тоже не хочет пачкать руки работой в запретной зоне.
Затем следует, наверное, нижний круг. Но в реальной жизни все значительно сложнее. Человек в чем-то проявляет принципиальность, в чем-то идет на уступки. Так что существует некая незримая дифференциация от среднего к нижнему кругу.
Владимир Николаевич Осипов, выдающийся политический и общественный деятель нашего времени, посвятил свою жизнь борьбе за Россию, за ее национальные интересы и идеалы. В 1959 году, как русский патриот, он был исключен из Московского университета. А через два года, как «реакционный славянофил», был арестован и судим. В политлагерях и тюрьмах он провел 15 лет. Книга В.Осипова – исповедь человека, находившегося в гуще самых острых событий. Это летопись российской истории с 1960-х годов до наших окаянных «демократических» дней, написанная без прикрас и предубеждений.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ноябре 1917 года солдаты избрали Александра Тодорского командиром корпуса. Через год, находясь на партийной и советской работе в родном Весьегонске, он написал книгу «Год – с винтовкой и плугом», получившую высокую оценку В. И. Ленина. Яркой страницей в биографию Тодорского вошла гражданская война. Вступив в 1919 году добровольцем в Красную Армию, он участвует в разгроме деникинцев на Дону, командует бригадой, разбившей антисоветские банды в Азербайджане, помогает положить конец дашнакской авантюре в Армении и выступлениям басмачей в Фергане.