Друзья-однополчане - [2]

— Вместе будете жить, обо всем друг другу расскажете, — заметил полковник. — А сейчас пойдемте на КП. Познакомим вас с обстановкой. Перед ужином представлю вас летчикам, и вы коротко расскажете им о своем боевом пути. А то бывает так: появляется в полку человек, а знают о нем только те, кто непосредственно его окружает. Надо, чтобы все знали каждого и каждый знал всех.

Я был взволнован и обрадован, когда на КП командир поздравил меня со званием гвардейца и прикрепил к моей гимнастерке гвардейский знак. Звание ко многому обязывало.

Меня приветливо встретил начальник штаба подполковник Яков Петрович Топтыгин — высокий, сутуловатый человек. И он и командир вкратце познакомили меня с обстановкой на нашем участке, с историей полка.

Пользуясь относительным затишьем, полк приводил себя в порядок. Летчики изучали и обобщали боевой опыт. Находился полк на ответственном участке и готовился к боям за освобождение Варшавы и всей польской земли.

Новые товарищи рассказали мне, что плечом к плечу с войсками фронта сражается Первая армия Войска Польского, что в боях отличились польские летчики, проявив мастерство и отвагу.

Перед летчиками стояла боевая задача: вылетать на свободную воздушную охоту в район южнее Варшавы и далеко на запад от Вислы, искать и уничтожать противника на железных и шоссейных дорогах, а также и в воздухе — если попадется.

Я спросил, когда полк приступил к выполнению воздушной охоты.

— С января 1944 года, — ответил командир. — И уже накопил немалый опыт. Коллектив полка воспитал немало бесстрашных летчиков. Во время Белорусской операции они одерживали замечательные победы на свободной воздушной охоте и потери в полку были сравнительно небольшие.

В августе 1943 года командование полком — тогда он именовался 19-й Краснознаменный — принял Герой Советского Союза майор Лев Шестаков. По рассказам людей, знавших его, он обладал большой силой воли, блестяще владел техникой пилотирования, был бесстрашен, умен, культурен.

Это был командир-новатор, командир-боец, прославленный герой Одессы и Сталинграда.

В сложной обстановке первых месяцев войны он всегда находил выход из трудного положения, не терял присутствия духа. И он и летчики авиаистребительного полка, которым он тогда командовал, вылетали на боевое задание прямо с улиц оборонявшейся Одессы.

В марте — апреле этого года мои новые однополчане отличились в боях под Проскуровом, и полк получил наименование Проскуровского.

В те дни в одном из ожесточенных боев погиб Лев Шестаков. Только в мае, когда в овраге стаял снег, нашли тело командира с орденами и Звездой Героя на груди. Похоронили Льва Шестакова в Проскурове, за освобождение которого он отдал жизнь. Он погиб, когда ему было 29 лет.

Полк принял бывалый командир, отважный боевой летчик Павел Чупиков. Под его командованием полк сохранил все свои старые традиции, приумножил счет побед.

С первого взгляда заметно, что здесь, как и в старом полку, живут одной семьей, чтут традиции, гордятся победами товарищей. Командир внушает чувство уважения; человек он волевой, энергичный. Его светло-серые глаза смотрят зорко, проницательно. Он статен, подтянут, на вид ему лет тридцать. Лицо загорелое, обветренное, к вискам от уголков глаз тянутся морщины, как бывает, когда летчик, прищурившись, подолгу смотрит на солнце. Видно, полковник с утра до вечера на аэродроме или в полете.

По всему чувствуется, что командир он требовательный и в то же время заботливый, многое делает для сплоченности боевого коллектива, как делал его предшественник, Лев Шестаков, память которого чтит весь полк.

Дружба

Заканчивая беседу, полковник Чупиков обратился к начальнику штаба:

— Яков Петрович, вы на КП за меня останетесь, а я покажу товарищу капитану местонахождение эскадрилий. Пойдемте, товарищи офицеры.

Когда мы вышли, командир, который умел давать краткие и меткие характеристики людям, сказал:

— Почти вся история полка прошла на глазах начальника штаба. Он хорошо говорит, владеет пером. Умеет не только поставить задачу и разъяснить ее летному составу кратко и интересно, но и обобщить боевой опыт, который так необходим для учебы.

Замполит Асеев заметил:

— Яков Петрович записывает все события. Записи бережет. Они действительно представляют собой большую ценность. На них должно учиться молодое поколение летчиков и техников.

К нам подходит статный, подтянутый летчик. Это командир третьей эскадрильи Герой Советского Союза майор Баклан. Он докладывает, что у КП эскадрильи собрались летчики и техники. Все вместе идем к стоянке самолетов.

Вдруг Чупиков кого-то позвал:

— Зорька, Зорька, скорее сюда!

Да это медвежонок! Спешит к нам, переваливается, глазки у него весело блестят. Вот он встал на задние лапы, передними еле доставая до плеч командира.

Чупиков гладит забавного косматого медвежонка по широкому лбу:

— Наш баловень просит угощения.

Титаренко протягивает мне кусок сахара:

— Угостите Зорьку, товарищ капитан.

Медвежонок живо слизнул сахар с моей ладони и затрусил рядом с нами.

— В полк он попал двухмесячным малышом, — рассказывает командир. — Вот какая у него история. Крестьяне из Ужгородского района, освобожденного от фашистов, подарили медвежонка маршалу Новикову. А маршал — нам. Старший лейтенант Дмитрий Нечаев выкормил медвежонка — поил молоком из бутылки. Зорька у нас проказница. Каждый день жди какой-нибудь выходки. Недавно в бочку с хлебным квасом залезла, перепугала официантку и сама испугалась. А летчики хохотали до упаду. Да у них еще зверушки есть. Где-то подобрали раненого зайчонка, ворону с подбитым крылом вылечили, завели собачку Кнопку… А вот и Зорькин укротитель! Знакомьтесь.