Друзья и звезды - [3]

Шрифт
Интервал

— Я пью водку, — показал Аксенов.

Вот черт. А я думал, что он, с его спортивным образом жизни, потребляет исключительно красное для здоровья.

— Да там одно время врачи рекомендовали повоздерживаться… — пояснил он.

Лицо его выражало готовность к доброте. Характернейшей чертой Аксенова в жизни была постоянная внутренняя улыбка.

7

— Я по твоим рассказам на филфаке курсовую писал, — сказал я.

— Что ж там можно было написать, — сказал он. — Интересно было бы почитать.

— В дипломе у меня была глава по «Завтракам сорок третьего года» — как пример контрапункта в новеллистике.

— А какой там контрапункт?..

— Ну там же идут две временные линии параллельно: они сидят в вагоне-ресторане — и враждуют долгие месяцы в школьном военном детстве.

— Ну, если так…

Рассказы Аксенова были категорически нетрадиционны в советской литературе. («Советская» — это была русская советского периода. Нерусские того же периода назывались «литературы народов СССР». Русская заграничная литература — официально не существовала.)

«У нас в Рязани

Грибы с глазами:

Их едят —

А они глядят», —

сказал я. — «Дикой» — поразительно гениальный рассказ, один из лучших, которые я вообще читал. Два варианта судьбы. Оба правы. И оба утопичны. Оба преследовали недостижимые цели. Один строил коммунизм, другой — вечный двигатель. И через неявную иллюзорность созданного в сарае вечного двигателя — подразумевается невозможность якобы реальной коммунистической утопии. А можно и наоборот: если один земляк создал вечный двигатель — так и другой создал справедливое счастье на Земле, которое раньше считалось невозможным. И вся эта дуалистичность бытия закольцована народным стихом, превращаясь в фольклорную байку.

— Вот ты как это понял, — с растяжкой сказал Аксенов, хмыкнул и помолчал.

— А разве не так?.. — спросил я утвердительно.

— Можно, наверное, и так, — согласился он.

— А ты сам разве не этот смысл имел в виду?.. — немного растерялся я, ожидавший естественного согласия с оттенком похвалы за мое глубокое понимание авторского замысла.

— Да как тебе сказать… — протянул он своим сипатым улыбчивым голосом. — Когда пишешь — ни о чем таком ведь не думаешь. У тебя есть какое-то положение вещей, какое-то их развитие… образы возникают, характеры, разговоры. А вот об этих идеях, что ты говоришь, — это, наверное, так, но это уже возникает, значит, само, если ты все правильно почувствовал и написал. Я в «Диком» писал просто о двух людях, ровесниках, с диаметрально противоположными судьбами, и каждый по-своему прав. А если ты там еще что-то увидел — ну, наверно неплохо получилось.

— Поразительно, — неумно пробормотал я, чтоб что-то сказать. — А в «На полпути к Луне» — кроме того, что это и полпути к счастью, и ни туда и ни сюда, — ты никак не имел в виду названием, что «отправить на Луну» — это один из эвфемизмов «расстрелять», типа «в штаб Духонина» или «в Могилевскую губернию»?

— Да нет конечно!

— Я всегда хотел спросить: «Такой же я, как и все, только, может… — и, медленно растягивая в улыбке губы, Кирпиченко произнес гадость». Что он сказал? (Я озвучил свое предположение — гадость, которой мужчина может оскорбить женщину, характеризуя свои достоинства.) Это?

— Да я ничего конкретного в виду не имел, — отрекся Аксенов.

— Нет? — немного разочаровался я.

8

Социалистический реализм — это прославление партии в доступной для нее форме.

— Я много лет не мог понять, что форма у нас была идеологизирована сама по себе, — сказал я.

— Да ты что, — сказал он. — Неужели же кто-то думал иначе. Да когда Хрущев на нас орал, когда он материл Эрнста Неизвестного, — дело же было именно в форме.

— Слышал я от одного редактора ответ на вопрос: «Да что же в этом невинном и патриотическом тексте антисоветского?» — спросил я. «Да каждая запятая!» — ответил он. И потом я понял, что он был прав: эстетический нонконформизм — это эстетический аспект общего протеста. Протестная мода — хоть в одежде, хоть в музыке! Видно молодца по походке, видно сокола по перу. Отличаешься формой — значит отличаешься сущностью. Форма — она и есть проявление содержания. Содержание можно завуалировать, сделать неоднозначным, а форма — вот она! А получи розог! Тоталитарный строй — это единообразие, управляемость, предписанность во всем. И в форме творчества это отражается автоматически!

— «Затоваренная бочкотара» вышла в 68-м. И танки в Праге тоже были в 68-м, — медленно сказал Аксенов. — И жизнь после этого стала другой. Никакой связи здесь, разумеется, нет. Но можно увидеть какое-то совпадение. «Бочкотару» я уже писал не так, как ранние повести. Мне говорили, что сюрреализм советской жизни отразился в сюрреализме литературного изображения помимо сознательного желания автора. И не было у меня никакого сознательного желания. Вот писалось так. Так что с вопросами — это уже к моему подсознанию.

Понимаешь, в чем расхождение. Пишешь как хочешь. Хоть не все, что хочешь. А жизнь такая, как не хочешь. Вот это несовпадение начинает мучить.

9

Слава — это когда другие знают о тебе то, чего ты сам о себе не знаешь.

В погроме «МетрОполя» приняли участие «коллеги-писатели» Сергей Михалков, Юрий Бондарев, Борис Полевой, Виктор Розов, Григорий Бакланов, Римма Казакова, Сергей Залыгин, Александр Борщаговский, Егор Исаев, Яков Козловский и группа товарищей. Юным дарованиям настучали по всем местам. Свободы нанюхались?! Хотели издать альманах помимо цензуры, без редактуры и вне очереди… М-мэрзавцы антисоветские!!! Жаль, что посадить не за что…


Еще от автора Михаил Иосифович Веллер
Гонец из Пизы

Эта книга – о том, что мечтают сейчас, откровенно говоря, сделать многие, да не хватает духу и останавливают непреодолимые препятствия. Но герои Михаила Веллера преодолевают препятствия. Сюжет его нового романа головокружителен и прост, реалистичен и невероятен одновременно. Роман смешон и печален, добр и зол; язык его легок, но последовательная мстительность мысли даже пугает. Книга рассчитана на читателей, которые хотели бы крепко встряхнуть окружающую жизнь за шкирку, а это, мягко говоря, широкий круг.


Байки скорой помощи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Легенды Арбата

Новая книга М.Веллера «Легенды Арбата» — сборник невероятно смешных и головокружительных историй советского и недавнего прошлого. Беспощадная правда и народная мифология образуют блестящий сплав и гремучую смесь. По стилю и манере — продолжение знаменитого национального бестселлера «Легенды Невского проспекта».


Легенды Невского проспекта

Эта книга — самое смешное (хотя не всегда самое веселое) произведение последнего десятилетия. Потрясающая легкость иронического стиля и соединения сарказма с ностальгией сделали «Легенды Невского проспекта» поистине национальным бестселлером. Невероятные истории из нашего недавнего прошлого, рассказанные мастером, все чаще воспринимаются не как фантазии писателя, но словно превращаются в известную многим реальность.В сборник вошли циклы рассказов «Саги о героях», «Легенды „Сайгона“» и «Байки „Скорой помощи“».


Всё о жизни

Все это уложилось у меня в голове около тридцати трех лет. Надо заметить, что тогда я не был знаком с теориями Вернадского и Гумилева, не читал Шопенгауэра и Тойнби и не слышал фамилии Чижевского. Стоял 1981 год, и страна была закрыта снаружи и внутри. Приходилось думать самому, благо больше делать было нечего; это вообще было время думанья.


Хочу быть дворником

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Хочется плюнуть в дуло «Авроры»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Публицистика (размышления о настоящем и будущем Украины)

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…