Друзья и родители - [11]

– Без мамы я никуда не поеду, лучше в детдом, – решительно ответил мальчик и серьезно посмотрел на отца.

– Мы будем жить вместе, – виновато, будто стесняясь своих слов, объяснил отец.

Радостными зелеными огоньками засветились глаза мальчика. Он бросился к матери и по-детски обнял ее за шею.

– Итак, будущий штурман дальнего плавания, желаю тебе успеха!

Чистов, как взрослому, протянул Вадику руку.

– Только, как я узнаю, что ты станешь штурманом? – шутил он. – Ты мне можешь еще пригодиться. У меня, видишь ли, внук растет. Вдруг он тоже захочет стать штурманом, ты бы тогда ему рассказал все и, надеюсь, тоже помог бы?

Вадик понимал, что дядя шутит, но ему была приятна такая шутка.

– Будешь в Одессе, заходи обязательно, – и Чистов обнял мальчика на прощанье.

Чистов говорил это, не задумываясь о последствиях, а Вадик принял сказанное, как знак прочной и доброй дружбы.

5

Стоял жаркий полдень, когда Саяновы вышли от Чистова.

– Нелепо как-то получилось, – сказал Николай Николаевич жене, задержавшись у подъезда. – Но мы должны сегодня же выехать.

– Не успеем, – возразила жена, – да потом надо поговорить…

– Мамочка, успеем, поедем лучше сегодня, – вмешался Вадик. – Пусть папа идет за билетами, а мы с тобой все соберем.

Решено было, что отец пойдет в милицию за разрешением на выезд, потом за билетами, а Вадик с матерью будут собирать вещи.

Пройдя полквартала вместе, они разошлись по разным улицам.

– Знаешь, мамочка, – сказал Вадик, когда отец уже скрылся за углом, – если мы сегодня с ним не поедем, папа еще передумает и опять не возьмет нас.

– Тебе очень хочется ехать? – спросила мать.

– Очень! – радостно ответил мальчик. – Мне хочется посмотреть, на каком корабле папа плавает и какие там еще корабли есть.

– А мне, сынок, не хочется к нему ехать, – вырвалось у матери. – Спешить не хочется, – добавила она, спохватившись, что этого не следовало знать мальчику.

Грубая правда, высказанная мужем, и совершенно неожиданное примирение, происшедшее в кабинете Чистова, причинили Марии Андреевне новую душевную муку. Но рядом шел сын. Он был захвачен поездкой и твердил о ней безумолку.

На лестничной площадке у открытой двери стояла Екатерина Васильевна: она провожала почтальона, который принес ей пенсию.

– А мы сегодня уезжаем к папе! – похвалился соседке Вадик.

Добрая женщина обрадовалась до слез. Ей хотелось приласкать Вадика, но он быстро проскочил в дверь и скрылся в коридоре.

– Мария Андреевна, милая, как это хорошо! – и пропуская впереди себя Саянову, она обняла ее за плечи.

– Не знаю, Екатерина Васильевна, стоит ли этому радоваться, – ответила Мария Андреевна, открывая свою комнату.

Саянова была в таком состоянии, когда человеку трудно самому разобраться в происходящем, и участие Екатерины Васильевны тронуло ее.

Чтобы не вести разговора при Вадике, мать отослала его в распределитель за продуктами, которые надо было получить по карточкам.

– Очень хорошо, милая, что вы помирились, – заговорила соседка, когда они остались одни. – Я так и знала, что вы не согласитесь отдать Вадика в приют.

Екатерина Васильевна взяла стул и поставила его к кровати, куда села Саянова.

– Я не соглашалась, – поспешила ответить Мария Андреевна. – Разве я могла знать, что он использует мое письмо против меня…

– Выше голову, милая, выше голову! – ободряла ее Екатерина Васильевна. – Не вспоминайте о том, что было, надо думать о будущем! Вы еще мало прожили, милая, и не знаете жизни. Что такое муж? Это взрослый ребенок. Да, Да не удивляйтесь! Как со взрослым, с ним надо быть немножечко дипломатом, как ребенка – его надо держать в руках, контролировать его каждый шаг и не оставлять одного. А вы оставили. Даже тогда, когда можно было жить вместе и он вас ждал, вы не спешили приехать…

– Я не могла, Екатерина Васильевна, оставить работу без замены. Ведь это же производство…

– А надо было поторопиться…

– Вы знаете, Екатерина Васильевна, – мне не хочется к нему ехать.

– Что вы, милая, что вы!

– У него есть женщина, и он ее любит.

– Пусть у него будет пять женщин, которым он нравится, и пусть все они ему нравятся.

– Нет, нет!.. – испугалась Саянова, – Он не так уж испорчен.

– И я это говорю, – обрадовалась соседка. – Если вы верите, что он не испорчен, забудьте все обиды, милая! Вы должны бороться за свою семью, сохранить Вадику отца…

Саянова с недоумением посмотрела на старушку.

– Да, да! Не удивляйтесь. А ехать вам надо, милая, обязательно надо. Раз он решил вас увезти, значит, у него непрочная связь с той женщиной. Пользуйтесь этим. От вас, милая, сейчас все зависит.

Саянова насторожилась.

– Да, да! – утверждала соседка. – Вы не знаете, какая там женщина и как крепка их связь. Не надо плохо думать о человеке. Может быть, там хорошая женщина, и она поймет вас…

– Что вы, Екатерина Васильевна? Объясняться с женщиной, которая отнимает у меня мужа?

– Иногда бывает нужно, милая, но пусть это вас не коснется, пусть это будет иначе, но вы должны быть рассудительны…

Мария Андреевна слушала соседку и понимала правоту ее слов. Искренние и добрые советы этой старой женщины помогали ей собраться с силами, и все же упрямое желание поговорить с мужем до отъезда не оставляло ее. «А если там не только женщина, но и другая семья „скоро может быть“ (ведь он сказал об этом Чистову!), зачем же тогда ехать нам?»