Друзья - [150]

Тереза поднялась, поглядела на Чухаи.

— Я всегда слышала о вас только хорошее, — сказала она, — и считала вас порядочным человеком. Но теперь-то мне не надо больше ничего говорить. Как вам не совестно?

С этими словами она удалилась. Балинт Чухаи недоуменно повернулся к Миклошу, будто желая спросить, что означает эта выходка Терезы. Ведь он и не сказал еще ничего. Какие могут быть к нему претензии? Но Миклош не ответил на немой вопрос Чухаи. Его очень обрадовало, что Тереза наконец поняла: он обязан защитить свое честное имя, ведь это в их общих интересах. Приятно удивило его поведение Виктории Фусек. Она единственная увидела противоречия в показаниях очевидцев и не стала брать на веру их голословные утверждения… Чухаи спросил, нет ли у него вопросов к свидетелям.

Миклош поглядел в свои записки.

— Собственно говоря, у меня только одно замечание. Все выступавшие здесь бессовестно врали. Но сейчас я не стану с ними спорить. Я представлю свои доказательства, когда до меня дойдет очередь. А пока могу только довести до вашего сведения, что в тот вечер, третьего марта, Пала Зоннтага не было дома. Это я тоже докажу.

— Миклош, Миклош, — покачал головой Балинт Чухаи. — Выходит, все врут, только ты один говоришь правду?

— Насчет всех не знаю. Интересно, что сейчас скажет Анико. Она ведь утверждала, что раздел ее я, а теперь выяснилось, что это сделала тетя Ирма. Непростительный промах. Тот, кто задумал всю эту интригу, видимо, забыл уточнить детали. Других замечаний у меня пока нет.

Чухаи отпустил Ирму и Зоннтага, попросил Юлию позвать Анико Хайду. Секретарша вышла.

— Миклош, — сказал он, закуривая, — я был другом и соратником твоего отца. И всегда хорошо к тебе относился. Считал своим последователем, гордился тобой.

— Поэтому вы и повесили на меня всех собак в пятьдесят шестом и пятьдесят седьмом? — раздраженно отозвался Миклош.

— Об этом у нас еще будет время поговорить. А пока хочу тебя предупредить: если Ирма и Зоннтаг сказали правду, я буду требовать для тебя самого сурового наказания. И тебя посадят.

— Это вы можете. Вы тут всё можете. Теперь я это вижу. Если бы у меня хватило ума, я действовал бы с вами заодно. Но для этого у меня не хватает мозгов. Только честности — в избытке. А здесь, в уезде, это неходовой товар. Я еще не знаю, что скажет Анико. Но даже если она подтвердит показания Зоннтага и тети Ирмы, сути дела это не изменит. Они врут самым бесстыдным образом.

— А Шипошне тоже соврала?

— Конечно, — кивнул Зала. — Об этом даже смешно говорить.

— Зачем ей врать? — поинтересовался Ференц Давид. — Какое ей дело до тебя?

— Вероятно, боится потерять место. Она же подавала спиртные напитки несовершеннолетней девушке.

— Но ведь заказ делал ты.

Миклош не успел ответить, потому что в этот момент вошла Анико. Вики заметила у нее на пальце широкое обручальное кольцо. Да, ведь кто-то говорил, что она переселилась к Земаку.

— Садитесь, Анико, — сказал Чухаи.

Девушка еле заметно кивнула головой и села, поглядывая на Ференца Давида. Главный редактор ободряюще улыбнулся ей. Она опустила глаза, нервно комкая носовой платок.

— Анико, — начал Чухаи, — мы здесь собрались по поручению обкома. Хотелось бы узнать от вас, что произошло третьего марта вечером. Расскажите, пожалуйста.

— Смелее! — подбодрил ее Ференц Давид.

Вики перевела взгляд с девушки на Миклоша. К сожалению, у него мало шансов. Если Анико будет свидетельствовать против него, как он докажет, что все лгут?

— В тот вечер, — нерешительно заговорила девушка, — я была в «Синем журавле». Выпила я вообще-то немного, просто ничего не ела весь день, поэтому… ну, в общем, опьянела. Но голова у меня была совершенно ясная. Все помню. Только ноги подкашивались. И в желудке мутило.

— Это порядочно надо было выпить — на триста форинтов, — заметил Чухаи. — Ведь Зала именно такую сумму заплатил?

— Да, точно. Триста форинтов.

— Значит, Зала уплатил по счету, а потом повел вас домой? — подытожил Чухаи.

— Совершенно верно. Одна я бы не дошла. Мне было очень плохо.

— Значит, пришли вы домой… — Чухаи начал проявлять нетерпение. Каждое слово приходится чуть ли не клещами из нее вытягивать. — А что было потом?

— Потом? — Анико первый раз поглядела на Миклоша Залу. Инженер сохранял абсолютно невозмутимый вид. — Потом тетя Ирма раздела меня, умыла и положила спать.

— Умыла? — задумчиво переспросила Вики. Странно. Об этом не было речи.

— Да. Принесла воды в тазике и умыла мне лицо… и вообще… Потому что…

— Не надо деталей, — перебила Вики. — Давайте по существу. Что было потом?

— А потом я заснула.

Наступила неловкая пауза.

— А разве ничего больше не случилось? — вкрадчиво спросил Ференц Давид.

— Что вы имеете в виду?

— То, что Миклош Зала запер дверь изнутри.

— Он не запирал дверь. Он сразу ушел. Мы только вдвоем были в комнате. Тетя Ирма и я.

— А где был Зоннтаг? — поинтересовалась Вики.

— В корчме.

Снова наступила тишина, которую через минуту нарушил Ференц Давид:

— А мне вы говорили, что Зала вас изнасиловал. Напоил и изнасиловал.

— Не было этого.

— Подождите, — вмешался Чухаи. — Я вижу, дело принимает совсем другой оборот.

— Я тоже так думаю, — сказала Вики. — Если не Зала вас напоил, так кто же тогда? С кем вы пили?