Дружина окаянного князя - [40]

– Это понятно, что не понимаешь, так как он в первую очередь был не князем иудеев, а сыном Бога!

Торчин не хотел слушать этого занудного чернеца, который, видимо, сейчас начнёт ему рассказывать о том, что надо поверить по-новому. Всё это он уже слышал не раз.

– Волхв, хочешь супец попробовать?

– Нет, сынок, – отозвался монах, – мясо мне есть не полагается.

Торчин покачал головой, смотря на волхва христиан, и неожиданно спросил:

– А может один христианин владеть другим христианином?

Монах задумался, а после ответил весьма туманно, так, чтобы смысл был несколько скрыт от Торчина.

– Понимаешь, сын мой, все мы принадлежим только Господу нашему. Только он владеет нами. Жизнь мирская – лишь мгновение перед жизнью грядущей. Праведники получат всё, а грешники претерпят мучения.

Торчин хорошо запомнил слова монаха, но истолковал их не совсем верно. Суп был готов. После того как Торчин добавил туда трав, вокруг всё заблагоухало.

– Вкусно пахнет? Эти травы делают любую еду прекрасной, – сказал Торчин волхву. Тот, поднявшись со своего места, пошёл в только ему ведомом направлении.

* * *

Был уже вечер. Торчин, стоя под дождём, с грустью смотрел на девку, которая ему уже очень давно приглянулась. Она несла вёдра с водой. А что поделаешь – дождь не дождь, а коли вода нужна, то понесёшь. Вот если бы я был свободным, грустно думал Торчин, то подошёл бы сейчас к ней и помог бы донести вёдра. Я бы подбоченился и, положив руку на… Торчин на секунду замялся. На меч? Нет, меч – оружие воинов, которые с детства только и тренируются. Их сам князь опоясывает мечами. Но, быть может, хотя бы на топор или кинжал. Я сказал бы ей, что звать меня Торчин и не надо меня благодарить за помощь. Мне это ничего не стоило.

Девка остановилась и поставила вёдра на землю, чтобы перевести дух. Видимо, на дальний колодец ходила, подумал Торчин. Когда идут дожди, то в ближнем колодце вода какая-то мутная, что и пить нельзя.

Девка посмотрела на Торчина и слегка поклонилась ему. Это она улыбку мне подарила, подумал парень и, закусив губу, ответил ей на поклон поклоном.

– Чего, в ближнем колодце водичка мутная?

– Ага, вообще серая, словно из лужи. Ох, и далеко до нового колодца ходить!

– А я вообще за водой хожу на родник. Князь вон говорит, что живую воду любит.

– Ну, на то он и князь!

Тут на крыльцо вышел Выдр, могучий муж, который приглядывал за челядью и за закупами. Выдр был строгим и, в отличие от князя, никакого уважения к Торчину проявлять не хотел.

– Чего стоишь, бездельник? А ты, девка, что на него смотришь? Он закуп. Торчин, а ну-ка иди внутрь! Раз руки свободные, то очаг пойди подбрось.

Торчин злобно посмотрел на Выдра и представил, как было бы здорово схватить вон тот топор, что вонзён в колоду, и раскроить этому негодяю голову.

– Чего скалишься? – со смехом спросил Выдр. – Иди, пёс, выполняй, что велел, а не то я тебя быстро обуздаю. Не смотри на таких, девка. Видишь, он даже кинжалом не опоясан. Это не человек, а дерьмо. Тьфу.

Торчин готов был убить Выдра, но понимал, что это только со стороны тот кажется таким беззащитным. Стоит ему поднять оружие, как тотчас этот Выдр обнажит меч и поднимет шум. Сбегутся воины, и его ждёт медленная и лютая смерть.

Торчин поклонился Выдру и, слыша, как тот продолжает потешаться над ним, пошёл внутрь, проклиная и самого себя, и Выдра, и своего батюшку.

Подбрасывая поленья в очаг, Торчин задумался о том, как было бы хорошо, будь он всё же свободным. Он взял бы себе эту девушку в жены. Да, да, думал Торчин, вот так пришёл бы к её отцу, поклонился бы и сказал, он, мол, хочет сочетаться с ней браком и привести её к себе в дом. Будет она женой ему приводимою, а он за неё даст приданого. Вот придёт эта красавица к нему, а дом его будет никак не хуже отцовского, и подивится: а откуда у тебя богатство такое?

Торчин хотел и дальше размышлять об этом, но вынужден был прерваться, так как вошёл князь.

Торчин поклонился ему, а князь, приветливо улыбнувшись, проговорил:

– Ну ты и накормил меня с ближниками! Ну, Торчин, ну ты и молодец! Тебе Господь просто дар послал.

– Ну, это… Ну, я… – замялся Торчин, – в общем, дело в травах!

– А это значения не имеет, Торчин. Вот спасибо тебе. Одно жалко, что веришь ты неправильно. Отец мой, князь Владимир, крестит людей, не разбирая, желают они этого или нет. Я не хочу так. Я хочу, чтобы люди сами принимали Христа по своей воле.

Торчин молчал, так как не знал, что ему ответить. Вот было бы здорово, если бы князь взял да и подарил ему свободу. Просто свободу, а всё остальное он и сам стяжал бы.

– А ты принять веру Христову не желаешь? – спросил князь. – Я был бы всей душой рад тому, если бы ты, мой друг, был со мной одной веры.

Князь назвал меня другом! Князь назвал меня другом, ещё раз про себя проговорил Торчин. Разве может быть друг закупом? Да и монах, этот христианский волхв, говорил, что человек может принадлежать лишь Богу и праведники получат всё. Получат свободу.

– Княже, а меня можно крестить? Я ведь закуп.

– Конечно, можно, Торчин. Конечно. Душа твоя свободна и после крещения станет чистой. Все грехи тебе простятся.