Дружеские встречи с английским языком - [40]
Писатель сказал гораздо объемнее — многое в немногом, — что счастье, символизируемое солнцем (не забудьте о мрачном климате Англии), заключается не в парадности (любого) дома, а в шутливом, беззаботном настроении его обитателей:
Когда в (любом) доме смех, кажется, что дом озарен солнцем.
АРТИКЛИ У ДВЕРЕЙ
Английские артикли — такая увлекательная тема, что трудно удержаться от все новых и новых примеров. Вот совсем простенький:
Не knocked at the door and a voice answered.
Если перевести эту фразу на русский язык, не вдумываясь в артикли, получится:
Он постучал в дверь, и голос ответил.
Ну, а если мы изменим артикли и скажем:
Не knocked at a door and the voice answered.
Тот, кто глух к артиклям, и на этот раз бойко переведет:
Он постучал в дверь, и голос ответил.
Вы убедитесь в том, как от неуважения к артиклям искажается перевод, получаются полуистины, весьма далекие от истины. Послушаем, что нам дополнительно расскажут артикли.
Первый вариант. Он постучал в дверь, и чей-то голос ему ответил. Определенный артикль перед словом «дверь» может значить, что человек стоял у известной ему двери, или что на его пути была только одна дверь, или, наконец, что постучал он в ту самую дверь, к которой шел, но ответил ему какой-то незнакомый голос.
Второй вариант. Он постучал в какую-то дверь, и знакомый голос ему ответил. Картина совсем другая. Человек кого-то ищет, шел наугад, нашел какую-то дверь, и там (о радость!) ему ответил желанный голос.
Может, впрочем, быть и так: человек скрывался, искал убежища, постучал в первую попавшуюся дверь, но нежелательный голос ответил ему из-за закрытой двери.
Третий вариант. Можно представить себе, что и перед «дверью» и перед «голосом» употреблены неопределенные артикли. Тогда все неясно: какой-то голос, какая-то дверь — прелюдия к каким-то событиям в будущем.
Четвертый вариант. Когда же в обоих случаях налицо определенные артикли — значит и человек постучал в нужную ему дверь, и голос ответил ему желанный, мы можем порадоваться за гостя, представив себе, что это вернувшийся после долгой разлуки влюбленный или спасшийся после катастрофы муж или отец. А может быть, раскаявшийся сын? — спросила, помнится, одна учащаяся, мать двух взрослых сыновей, полностью включившись в эпизоде закрытой дверью.
Как не сказать, что артикли красноречивы и чутки. Вот шуточный стишок:
Предлагается следующий перевод:
В первый раз и тигр и девушка упомянуты с неопределенными артиклями, это, конечно, всем понятно. Вторично — с определенными — тоже всем ясно. Интересно, почему же существительное the ride, упомянутое впервые, имеет определенный артикль? Все дело в том, что артикли дальновидны: они поняли, что данная поездка оказалась единственной в своем роде, последней. Согласны? Еще любопытнее, как появился артикль the перед «улыбкой» тигра. Существительного the smile в тексте не было, был глагол smiled. Улыбалась девушка. Но посмотрите — повелительная торжествующая улыбка девушки перекочевала на сытую морду тигра, а артикли — тут как тут — это зафиксировали.
Могут сказать — не слишком ли подробны эти пояснения и нельзя ли без них обойтись? Пояснения эти никому не навязываются. Они — примерные. Очень хорошо, если учащиеся будут рассуждать по-своему. Главное — почувствовать, что в артиклях сосредоточен огромный подтекст. Обнаружить его можно иногда интуитивно, но чаще — рассуждая, анализируя, споря.
Пора перейти к схеме артиклей перед существительными во множественном числе (см. далее).
НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ АРТИКЛЬ ИСЧЕЗАЕТ
Неопределенный артикль утрачивается перед существительным во множественном числе, зато определенный остается неизменяемым независимо от количества существительных.
Отсюда два вывода:
1) если в тексте встречаются существительные во множественном числе без артикля, значит в единственном каждое из них фигурировало бы с неопределенным артиклем, т. е. относилось бы к левой стороне схемы;
2) наличие артикля the перед существительными во множественном числе является признаком того, что собеседнику или читателю эти существительные должны быть известны.
Чтобы ощутить роль артикля во множественном числе, возьмем такую фразу, где существительные «законно» стоят без артикля, и потом, в виде эксперимента, прибавим артикль the:
Languages are living things: old words die, new words come in.
— Языки — это нечто живое: (некоторые) старые слова умирают, (некоторые) новые укореняются.
Другой вариант:
Languages are living things: the old words die, the new words come in.
— Языки — это нечто живое: все старые слова умирают, все новые укореняются (?). Абсурд, не правда ли?
Определенный артикль во множественном числе имеет также способность соединять воедино, цементировать отдельные явления по какому-либо конкретному признаку, в особенности когда во фразе непримиримый водораздел, две точки зрения, две силы. Середины нет.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
Данная монография посвящена ранее не описанному в языкознании полностью пласту языка – партикулам. В первом параграфе книги («Некоторые вводные соображения») подчеркивается принципиальное отличие партикул от того, что принято называть частицами. Автор выявляет причины отталкивания традиционной лингвистики от этого языкового пласта. Демонстрируется роль партикул при формировании индоевропейских парадигм. Показано также, что на более ранних этапах существования у славянских языков совпадений значительно больше.