Друиды - [45]
Разделение года на две половины, начинающиеся 1 мая и 1 ноября, представляет интерес с той точки зрения, что оно никоим образом не связано с главными событиями солнечного календаря, т. е. с солнцестояниями и равноденствиями. Оно не соответствует и обычным разделениям сельскохозяйственного года, временам сева и жатвы, но скорее, как замечает сэр Джеймс Фрезер, оно сопоставимо с образом жизни пастуших племен и вызвано необходимостью перегонять стада с летних пастбищ и обратно. Сходное распределение времен года отмечается и в Центральной Европе, так что вполне очевидно, что в данном случае мы имеем дело с древней кельтской системой измерения времени. Кроме того, как мы увидим далее, весьма важным следствием всех этих свидетельств является то, что друиды были служителями этого культа в отдаленных уголках кельтского мира.
Естественно, наряду с Бельтаном и Самайном, как в целом и во всей Европе, у кельтов справлялся праздник, совпадающий с главным событием солнечного года, летним солнцестоянием, Ивановым днем. Однако здесь перед нами почти что универсальная стадия в культурном развитии, свойственная множеству различных народов, перешедших к земледелию, ибо летнее солнцестояние праздновалось не только по всей Европе, но и в отдаленных частях света, например у инков Перу или у индейцев зуньи в Нью-Мексико[164]. Поэтому вряд ли можно было бы ожидать, что кельты на всем протяжении своей истории будут отличаться в этом отношении от своих континентальных соседей, а свидетельства о проведении праздника летнего солнцестояния, судя по тому, что их не так много по сравнению с пережитками Бельтана и Самайна, никоим образом не умаляют значения, которое кельты придавали этим главным событиям в своем календаре. Разумно будет предположить, что переход к земледельческим занятиям, последовавший за периодом широкомасштабных кельтских переселений, служит достаточным объяснением появления летнего солнцестояния в череде ежегодных кельтских праздников.
Мы располагаем некоторым количеством сведений об организации друидического сословия, и тем не менее составить более или менее четкое представление об ее первоначальном состоянии совсем непросто. По словам источников, в Галлии единым и самовластным главой сословия был верховный друид, а это сообщение, в свою очередь, позволяет предположить, что кельты обладали гораздо более развитым национальным самосознанием, чем можно было бы подумать, судя по другим свидетельствам. У нас нет оснований сомневаться в этом утверждении Цезаря, так как далее он описывает способ избрания верховного друида, и, кроме того, вполне очевидно, что существование верховного руководителя вполне вписывается в картину такой организации, способной проводить ежегодные общенародные собрания, какой была организация друидов. На самом деле в этом можно видеть дополнительное доказательство тех достижений, которые, как мы уже говорили, дают им наибольшее право на наше уважение, а именно способности контролировать и систематизировать свое поведение.
Впрочем, мы не находим подтверждений того, что подобная организация друидов существовала в Ирландии, так как, судя по всему, они не предпринимали никаких совместных или согласованных действий и ни один друид по своему положению не стоял выше другого. Однако, задаваясь вопросами о статусе ирландских друидов, мы должны всегда помнить, что наши сведения об ирландском друидизме относятся главным образом ко времени его упадка и распада, последовавшего за пришествием христианства. Если мы вспомним, что в Ирландии совершенно точно проводились важные собрания[165], которые созывались через определенные промежутки времени и на которых присутствовали представители самых отдаленных частей страны, то станет очевидно, что мы не можем безоговорочно отказывать ирландскому друидизму в той степени сплоченности, которую мы можем наблюдать в Галлии. Более того, один раз мы находим упоминание о «главном поэте гэлов»[166], так что нельзя не учитывать возможности того, что прежде у ирландцев также был свой верховный друид.
По свидетельству Помпония Мелы и по сведениям о жизни друида Дивитиака мы можем заключить, что в Галлии друидическое сословие пополнялось по большей части знатными кельтами и что членам организации не запрещалось ни владеть богатствами, ни жениться, ни вести политическую деятельность. Правда, они были освобождены от воинской службы, но это не означает, что им запрещалось сопровождать войска или начальствовать над ними или даже участвовать в самих военных действиях, и, как нам известно, храбрость в битве составляла одну из главных целей их учения. Хотя в нашем распоряжении не так много сведений об ирландских друидах, по-видимому, все вышесказанное в равной мере относится и к ним. Они также очевидно сражались
