Друиды - [31]

Как мы уже говорили, Плиний высказал далеко не лестное суждение о друидах, и мы должны отметить, что, хотя римское общественное мнение, следуя официальным гонениям, рассматривало друидов просто как волшебников, тем не менее в своей религиозной роли они сохраняли определенное достоинство и величавость; по крайней мере, об этом свидетельствует рассказ о жертвенных быках, белых одеждах и золотом серпе. Более того, эта точка зрения подтверждается сообщениями Плиния о чрезвычайно торжественных церемониях, проводившихся в Британии.

Поэтому нам кажется интересным немедленно перейти к нашему следующему автору, Тациту, который в одном из двух отрывков, приводимых ниже, предоставляет в наше распоряжение единственное хорошо подкрепленное и содержательное описание, касающееся британских друидов. Он описывает поход на остров Англси, предпринятый Светонием Павлином в 60 г. н. э., и хотя Тацит определенно был настроен неблагожелательно по отношению к неудачливым защитникам острова, вряд ли в их друидах можно различить что-нибудь внушающее почтение; в самом деле, лишившиеся ко времени этой битвы того авторитета, которым они пользовались при Цезаре, друиды острова Англси представляются всего лишь кучкой кричащих дервишей.

Впрочем, вероятно, такое впечатление порождалось их почти безнадежным положением, и определенное подтверждение общей оценки Плиния мы находим во втором отрывке из Тацита, в котором в связи с сожжением Капитолия в 70 г. н. э. мы с удивлением обнаруживаем указания на то, что континентальные друиды иногда, даже в столь позднее время, могли играть важную роль в политике. Скорее всего, это объясняется частичным и локальным возрождением деятельности друидов, последовавшим за гонениями, в тех местах, где римская власть на время ослабла, что и происходило в тот период в Галлии. Поэтому мы должны признать, что, судя по неопровержимым свидетельствам, друиды продолжали играть важную роль в жизни кельтских племен, хотя в I в. после Рождества Христова произошел резкий упадок их влияния в римских провинциях. Иными словами, в результате романизации кельтов друидизм ни в коем случае не утратил своего древнего значения в качестве местной религии даже несмотря на то, что связанные с ним обряды отныне официально считались противоправными действиями и черной магией.

Однако в том, что касается друидизма на Британских островах, по нашему мнению, весьма показательным является тот факт, что Тацит ни словом не упоминает друидов в жизнеописании Агриколы, хотя это произведение в основном посвящено событиям, происходившим во время его семилетнего пребывания в Британии. Конечно, он знал, что вера британцев во многом сходна с верой их соплеменников на континенте[101], и потому, возможно, он не счел необходимым давать подробное описание этой стороны национальных обычаев; тем не менее, если представить себе замечательные возможности для сбора сведений, которыми располагал Тацит, получавший информацию об этих семи годах из первых рук — от своего тестя, кажется тем более удивительным, что друиды занимали столь незначительное место в повседневных делах Британской провинции, касавшихся административной и военной сфер, что само их название ни разу не появляется на страницах, посвященных рассказу о длительном и богатом событиями правлении Агриколы. По всей видимости, в то время друиды уже не предпринимали никаких согласованных действий. Вряд ли можно говорить и о существовании определенной иерархической структуры во главе с верховным друидом, и, скорее всего, ни в Стоунхендже, ни в каком-либо другом месте уже не проводились ежегодные друидические собрания. В сущности, у нас нет причин полагать, что наша оценка статуса британских друидов на протяжении второй половины I в. н. э., основанная на знаменитом отрывке об острове Англси, нуждается в исправлении, и мы должны прийти к заключению, что во всяком случае в тех областях, где прочно установилась римская власть, друидизм пришел в полный упадок и влачил жалкое существование.

Тацит

Анналы, XIV, 30

«На берегу стояло в полном вооружении вражеское войско, среди которого бегали женщины; похожие на фурий, в траурных одеяниях, с распущенными волосами, они держали в руках горящие факелы; бывшие тут же друиды с воздетыми к небу руками возносили к богам молитвы и исторгали проклятия. Новизна этого зрелища потрясла наших воинов, и они, словно окаменев, подставляли неподвижные тела под сыплющиеся на них удары. Наконец, вняв увещеваниям полководца и побуждая друг друга не страшиться этого исступленного, наполовину женского войска, они устремляются на противника, отбрасывают его и оттесняют сопротивляющихся в пламя их собственных факелов. После этого у побежденных размещают гарнизон и вырубают их священные рощи, предназначенные для отправления свирепых суеверных обрядов: ведь у них считалось благочестивым орошать кровью пленных жертвенники богов и испрашивать их указаний, обращаясь к человеческим внутренностям».

История, IV, 54

«Среди галлов распространился слух, будто зимние лагеря легионов в Мезии и Паннонии осаждены сарматами и даками и что дела римлян в Британии обстоят не лучше. Галлы вообразили, что судьба повсюду преследует наши войска, и эта уверенность наполнила их сердца радостью. Самое большое впечатление, однако, на них произвел пожар Капитолия. Одержимые нелепыми суевериями, друиды твердили им, что Рим некогда был взят галлами, но тогда престол Юпитера остался нетронутым и лишь поэтому империя выстояла; теперь, говорили они, губительное пламя уничтожило Капитолий, а это ясно показывает, что боги разгневаны на Рим и господство над миром должно перейти к народам, живущим по ту сторону Альп»