Друид - [23]
Базилус развернул своего коня и направился к противоположному краю поляны. Лишь сейчас я заметил, что на его лице застыла гримаса боли. Между ребер, прямо в боку, у него торчало сломанное древко германского копья.
— Ни в коем случае не пытайся вытащить обломок, Базилус! Пусть он будет в теле до тех пор, пока ты не доберешься до ближайшего оппидума, — прошептал я. — Иначе вся кровь вытечет из тебя, словно вино из расколовшейся бочки. Чтобы прямо здесь вытащить острие и этот кусок древка, мне необходим огонь, котел и горячая вода, а также чистые льняные простыни. Однако ты должен будешь три дня лежать на одном месте и не вставать…
— Обо мне можешь не беспокоиться, Корисиос, — пробормотал Базилус. — Я видел во сне, будто мне удалось захватить римский штандарт! Это хороший знак. В ближайшем будущем мне вряд ли грозит смерть.
— Да, уж ты-то наверняка умрешь не скоро, — рассмеялся я и тут же добавил: — А мне снилась Массилия. Вот только тебя рядом со мной не было. И нубийские рабыни тоже куда-то запропастились.
— Никогда не думал, что ты настолько глуп, Корисиос! Если бы ты в своем сне догадался сходить в огромную ванную своего роскошного дома в Массилии, то нашел бы там меня и всех своих нубийских рабынь, которые держали бы подносы с рыбой и кубками, наполненными превосходным белым вином, — Базилус улыбнулся. — Но прошу тебя, скажи мне правду. Мы с тобой еще увидимся, Корисиос?
Почему-то Базилус считал, что я могу довольно точно предсказывать будущее. Однако сам я сильно сомневался в наличии у себя подобных способностей, хотя факт остается фактом — довольно часто мои предсказания сбывались. Но мне кажется, что опыта, умения разбираться в людях и простой наблюдательности в большинстве случаев вполне достаточно, чтобы с определенной долей вероятности представить себе события, которые могут произойти в будущем.
— Да! — крикнул я вслед Базилусу. — Мы с тобой обязательно увидимся!
Базилус сдавил ногами бока своего коня. Я хотел еще кое-что добавить. Сказать ему, что мы в самом деле увидимся, но не на побережье Атлантикуса. Но боги заглушили этот звук. Я прислушивался к своему внутреннему голосу и не слышал ничего. Стих даже шум океана в моей голове. Странное беспокойство, причин которого я пока что не знал, вытеснило все остальные чувства и мысли. Базилус исчез в темноте.
Я остался совершенно один среди множества мертвых, тела которых усеяли всю поляну. Среди них были и германцы, и кельты. Если разобраться, то обоим народам была уготована одна и та же участь. Наши судьбы мало чем отличались. Некоторые германцы даже носили кельтские имена.
Для нас, кельтов, важно деление на кланы и племена, но уж никак не на кельтов и германцев. На самом деле различия между кельтами и германцами имели значение в первую очередь для римлян. Рим был нашим общим врагом. Но в отличие от римлян мы не были хорошо организованным государством, а всего лишь пестрым сборищем разных племен, которые постоянно враждовали между собой. Для нас гораздо важнее была битва сама по себе, а не противник, с которым мы дрались, и не преследуемые нами цели, добиться которых можно благодаря победе. Римляне до сих не могут понять, почему германские и кельтские воины охотно идут служить в римскую кавалерию и поднимают меч на своих же соплеменников.
Я взял себе железный меч германца, снял с него пояс с прикрепленными к нему ножнами, которые были обтянуты кожей, и подошел к дядюшке Кельтиллу. Нет, его смерть не была мучительной или жуткой. Похоже, его порадовала возможность вступить в бой, как в былые времена. Кроме того, ему удалось добыть еще один трофей, отправив к праотцам германца, чью голову он сейчас держал за волосы. Я понимал, что нет повода для печали и скорби, — ведь мы наверняка встретимся опять. Опустившись рядом с ним на правое колено, я положил дядюшке Кельтиллу под язык серебряную греческую драхму. Для паромщика. В нескольких шагах от Кельтилла лежало обезглавленное тело молодого германского воина. Одного из тех, которые во время нападения держались за гривы коней и прыгали на спины убегавших, чтобы перерезать им горло. Германец был одет в простую тунику из шкуры какого-то животного — такую одежду носило большинство его соотечественников. Рядом с ним я увидел деревянный щит, длинный и узкий, выкрашенный в черный цвет. Я снял с плеча воина колчан, разжал пальцы германца и забрал лук, который он до сих пор сжимал. Затем я вернулся к убитому мною воину, словно хотел в очередной раз убедиться в том, что этот великан действительно мертв. Он лежал на земле, напоминая огромное дерево, которое срубили под корень, а затем срезали с кроны все ветки, бывшие некогда его украшением.
Странный шорох заставил меня резко повернуться. Я потерял равновесие на скользкой влажной почве, но не упал, а довольно удачно сел мертвому германцу на грудь.
Кто-то вышел из леса на поляну. Сначала я не мог разобрать в темноте, германец это или житель нашего селения, которому тоже посчастливилось остаться в живых. Лишь через несколько мгновений я понял, что ко мне идет Ванда. Скорее всего, она все это время пряталась среди деревьев и кустов, наблюдая за моим героическим поединком с германским всадником. Ее лицо было белым как мел. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, словно я восстал из мертвых, ее губы были приоткрыты. Остановившись в двух шагах от меня, Ванда смогла сказать только: «Господин!» Похоже, она до сих пор не верила, что я способен выйти победителем из поединка, который в Риме наверняка поверг бы в удивление всех собравшихся зрителей. Сейчас она не сводила глаз с мертвого германца и шептала мое имя.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.