– Не нужно за нас бояться, – сказал Захар. – Все будет хорошо.
– Я знаю, хлопцы, знаю. Давайте-ка ложиться спать.
Он отвел нам комнату на втором этаже своего дома. Не сказать, что сон был глубоким, но я выспался.
Утром он нас разбудил, мы наспех позавтракали, потом Изотов скомандовал «по коням» и через час – без пятнадцати минут десять – мы стояли на улице Щусева.
Изотов высадил нас, на минуту вышел из-за руля сам.
– Прощай, Сергей, Захар. – Он пожал нам руки. – Пусть все у вас получится. Прощайте.
Он сел в машину, и более не задерживаясь, уехал.
Я прошептал ему вслед:
– Привет вашей внучке, Юленьке Сомовой.
В тот же день мы с Захаром оказались на каком-то подмосковном объекте, живо напомнившем мне пионерский лагерь – такие же домики в виде треугольников, если смотреть с фасада, с покатыми шиферными крышами до самой земли, непременная поляна со сценой и для массовых мероприятий вроде пионерской линейки и зарядки, пустующий пока флагшток для поднятия флага. Длинные корпуса столовой, единственное кирпичное трехэтажное здание для администрации и медпункта. И второе – побольше – уже почти достроенное. В таких обычно размещали младшие отряды: детей 6–7 лет.
Впрочем, когда мы с Захаром оказались там, никаких пионеров, разумеется, в нем не обнаружилось. Зато был очень хороший высокий забор, шесть постоянно насупленных охранников, врач, повариха, три преподавателя – один переделывал нам «советский английский» на просто английский, а второй учил азам конспирации и нормам поведения в капиталистическом обществе, а третий оказался тренером, обязанностью которого было издевательство над двумя молодыми организмами. Остальных обитателей базы, если они были, нам за два с лишним месяца (даже почти три) увидеть не удалось: режим, царивший на ее территории, не позволял прогулок под березками в не предназначенных для этого местах. Наши два десятка березок, примыкавшие к заднему двору коттеджика, и беговая дорожка вдоль ограды по периметру лагеря были нами исследованы в мельчайших подробностях.
Ни телевизоров, ни радио, ни газет нам не полагалось и все это время мы провели в полной информационной блокаде, если не считать редкие приезды Стаса – водителя Павлова. Он приезжал несколько раз – безо всякой системы.
В первый раз он появился накануне открытия совещания СЭВ в Москве – в середине июня. Мы посидели с ним на лавочке перед нашим жилищем, он передал нам конверт от Павлова и попросил прочитать послание.
На простеньком листке из блокнота сверху было написано:
«10. Июль 1984. События:..»
За десять минут я вспомнил кое-что и дописал:
«10. Англия. Всеобщая забастовка портовых рабочих.
10. Тарковский откажется возвращаться из Милана».
Листок упаковал в тот же конверт и передал его Стасу.
В следующие его приезды, случившиеся после 10-го июля, никаких проверок уже не устраивалось, видимо, Павлов окончательно мне поверил. Что вскоре и подтвердил, явившись сам в самом конце июля.
Он полдня смотрел на наши занятия, потом попросил у Романа Алексеевича паузу на полчаса и, дождавшись, пока тот уйдет, сказал:
– Вы, Сергей уже, наверное, понимаете, что готовят вас для жизни в англоговорящей стране?
Я кивнул, потому что это было понятно даже Захару.
– Все верно, – продолжал Георгий Сергеевич, – вы некоторое время поживете в Штатах. Так нужно. Так будет легче управлять реализацией нашего плана. Потом – посмотрим. Я вас очень прошу доверять тем людям, с которыми вас познакомят. Без этого доверия ничего у нас не выйдет, потому что силы, которые мы разбудим своими действиями, будут стараться вас уничтожить. И вдвоем, знаете вы свое будущее или нет, вы немногого пока стоите. Практически, если быть честными перед собой – не стоите ничего. Поэтому без разрешения тех, кто будет отвечать за техническую составляющую, за вашу безопасность, никаких действий предпринимать пока не стоит. Когда освоитесь и поймете, что можете принести пользу личной инициативой – вам дадут возможность ее проявить. Но не спешите.
Он подошел к окну и долго смотрел на дворик, скрестив свои руки за спиной.
– За полтора-два года, а именно такой срок я предполагаю для вашего освоения на месте, вы должны будете выйти на приличный уровень владения предоставленным, и, надеюсь, приумноженным капиталом. И вот тогда-то начнется самое интересное. Если за вами почувствуют силу, угрозу их планам – вам объявят войну. Мы работаем над тем, чтобы воевать по нашим правилам, а не по тем, к которым они на Уолл-Стрит и в Сити привыкли. Но пока что ничего практически действенного нет. Поэтому не торопитесь. В первые годы нужно просто освоиться, войти в дело, понять скрытые течения, обзавестись союзниками и друзьями, хотя, насколько известно друзей там не бывает. Научиться быть среди них как среди своих. Вот это пока главная задача. Если это непонятно и тянет геройствовать, то лучше умерить свои желания. И вот еще что: не стоит направо и налево заявлять о своих талантах. Тот, кто, возможно, будет знать о них, скажет вам об этом сам и передаст привет от…
– От Юленьки Сомовой, – успел вставить я. – И Изотова Валентина Аркадьевича.
