Другой путь - [9]
Он принялся размахивать руками и доказывать мне, что происходящее со мной невозможно в принципе.
— Ты пойми, — горячился Майцев, — если бы человек мог знать будущее, он бы непременно попытался его изменить! А если его изменить, то оно уже никакое не будущее, а просто вариант развития событий! Даже не так! Вот смотри: чтобы в будущем что-то было, нужно, чтобы там был свет. Так? Какое будущее без света? Но его там еще нет! Он еще не достиг той точки пространства, в котором наступает будущее! Мы не можем видеть будущее, потому что оно еще не освещено! Понимаешь? И значит, предсказать его невозможно!
Как же, ага! Если невозможно, но происходит — значит еще как возможно! Просто нет подходящей теории.
И тогда в первый раз я проделал фокус с бумажкой.
Я достал из дипломата тетрадь и на последней странице, скрывая строчку от Захара, написал: «Марьяна Гордеева».
— Захар, выйди из буфета и познакомься с какой-нибудь девушкой, — сказал я. — Тебе ведь это легко?
Разумеется, девушка оказалась Марьяной и, само собой, Гордеевой.
Захар сел напротив меня и, прищурившись, как Ильич в октябре, выдвинул догадку:
— Ты это подстроил, да? Но как?
— Сейчас мы выйдем с тобой из школы, — так мы по привычке называли свой институт, — и пойдем по Проспекту Мира. На первом перекрестке мы увидим, как толпа пассажиров толкает к остановке обесточенный троллейбус.
— Они чего, больные? Зачем троллейбус толкать?
— Пошли. — Я поднялся. — Заодно и спросишь. Номер троллейбуса — двенадцатый.
Спустя двадцать минут мы сидели в тени старого каштана и пили пиво «Ячменный колос» — дешевое и отвратительно теплое, купленное в ближайшем универсаме.
— …подожди-ка, — в который раз говорил Захар. — То есть если ты что-то «вспомнишь» — оно случается?
— Да, если я не сделаю чего-либо, что помешает в будущем этому событию. Но тогда я «помню» и старое и новое.
— То есть если ты кому-то расскажешь, а он просто отмахнется — то никаких изменений не будет?
— Я не могу рассказать кому-то. Если я не «помню» будущего у человека — я ничего сказать не могу. Ну-у-у… Вот ты же помнишь всех своих детсадовских приятелей? Многих?
— Ну да.
— А про многих ты знаешь, что с ними сейчас происходит?
— Примерно про половину. Но к чему ты это?
— Да к тому! Если я не «помню» о человеке в будущем, то и не могу сказать, что с ним произойдет!
— Как-то это все сложно, — поморщился Майцев. — Вроде того, что ты стал обладать памятью себя же, но пятидесятилетнего? И если о ком-то не знаешь, потерял человека, то и сказать о нем нечего?
— В десяточку! — похвалил я Захара. — Только если я пытаюсь изменить будущее, то каким-то образом меняется и моя память о будущем. Вот такая хитрая штука.
— Сдается мне, — протянул мой друг, — без пол-литры нам не разобраться. Маловато пивка-то будет для такой задачи!
Я хмыкнул и откупорил еще одну бутылку.
— Слушай, Серый, а я как сессию сдам? С хвостами?
— Захарка, ты ж заучка и общественник. Ну как ты сдашь ее с хвостами? Не нужно быть пророком, чтобы ответить на твой вопрос. К бабке не ходи, сдашь без хвостов.
— Хорошо, — согласился Майцев. — А вот, к примеру, что со мной будет через тридцать лет? В… две тысячи… четырнадцатом?!
— Понятия не имею. — Я засмотрелся на симпатичную старшеклассницу, бредущую домой после уроков.
— Как это? Ты же только что мне рассказывал, что видишь всех насквозь, как Петр Первый! Это Гусева Наташка, не обращай внимания. Так себе, тупа, как валенки Зыкиной. Или кто там про них пел?
— Русланова, — ответил я. — А мордашка хорошенькая.
— Зубы кривущие, — поморщился Захар. — Так почему ты понятия не имеешь?
— Потому что тот, чья память в моей голове, живет в декабре две тысячи двенадцатого. И знает о том, что будет дальше — чуть больше Наташки Гусевой. Странно только, что о самом себе я ничего сказать не могу даже и до декабря двенадцатого. Как-то зыбко все. Наверное, потому, что теперь я каждую минуту принимаю решения, которые меняют мое будущее?
— Ха! — Захар стукнул себя по голове. — Анекдот вспомнил про будущее! Слышал-нет?
— Это какой?
— Ну про то, как русского и американца на сто лет заморозили?
— Рассказывай, — подбодрил я друга.
— Ну вот, заморозили русского и американца на сто лет. Проходит сто лет, их размораживают, и в тот же день оба умирают от инфаркта. Американец — оттого, что включил радио и услышал: «Колхозники Оклахомщины, Канзасщины и Примисиссипья досрочно сдали в закрома Родины зерно нового урожая!» А русский — оттого что услышал по радио: «На очередном, триста двадцать четвертом съезде ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев от лица всего советского народа заявил!..» Ха-ха-ха…
— Смешно, — рассеянно произнес я. И добавил: — На самом деле все будет ровно наоборот.
— Ик, — непонятно ответил Майцев. Помолчал и сообщил еще раз: — Ик! Вот же привязалась икота! Ну хорошо, Серый, это все здорово, но что мы теперь делать-то будем? И почему наоборот?
Я допил остатки из второй бутылки и открыл ключом от дома последнюю. Пока в ней не закончилась жидкость, я успел рассказать другу о своих видениях и прозрениях.
Как я и ожидал, Захар услышанным тоже впечатлился и по своему обыкновению принялся изображать Андрея Миронова в образе ветряной мельницы:
Это будет такой таежный хоррор с перемещениями по параллельным мирам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
У нас нет богатых, а они говорят, что у них мало бедных; у нас нет демократии, но страной правят бывшие комбайнеры и слесари, а у них демократия есть, но удивительным образом у власти всегда оказываются люди из старинных богатейших семей, с молодых ногтей готовившиеся править. Мы – «империя зла», а они – «страна добра и свободы», несущая процветание миру на крыльях «Томагавков». Мы плохие и неправильные, они хорошие и добрые. Но почему же так отчаянно кажется, что кто-то врет?
Заготовка рассказа (может быть - короткой повести)о том, что все рано или поздно достает.
Никто не отдаст свое без сопротивления. Рассказывает Захар М.
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Последние месяцы 1942 года. Красная Армия начинает наступление под Сталинградом. В Ставку Верховного Главнокомандования приходит весьма странное сообщение о катастрофе германского штабного самолета в районе действий белорусских партизан, но еще больше вопросов вызывают известия из Берлина — в столице Рейха неожиданно введено военное положение, большинство членов гитлеровского правительства арестованы военными, сам Гитлер исчез, а канцлерское кресло занял бывший министр вооружений и боеприпасов Германии Альберт Шпеер.Второй том романа А.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
И вот оно – самое сердце древнего и загадочного города. Города, скрывающего множество тайн. Но чтобы добраться до них, придется преодолеть орды мертвых стражей, стерегущих его покой. Стражей, готовых уничтожить любого, в ком теплится хотя бы частичка жизни. Но даже пробившись сквозь войско нежити, ты понимаешь, что это лишь первый шаг. И то, что привело сюда первоначально, ложная цель. Ведь как оказалось, этот город скрывает еще более древнюю и опасную тайну. Тайну, которая поможет ответить на вопрос, кем же были наши создатели и кто был тем врагом, что в незапамятные времена пытался уничтожить расу людей.
С давних времен на Земле открываются порталы в другие миры, из которых приходят гости. Гости самые разные: агрессивные и миролюбивые, обладающие многими знаниями или вовсе не способные к общению. Объединяет их магический дар и невозможность вернуться назад. Владимир Северский – молодой архимаг и сотрудник Организации, которая занимается отслеживанием попаданцев. Он – Привратник, тот, кто первым встречает гостей и должен быть готов ко всему. Его оружие – пуля и магия, за плечами пять лет обучения, а впереди интересная и очень необычная карьера. Но на первом же задании всё пошло не так.
К чему приводит страсть к изучению всего нового и неизвестного, Дмитрий узнал, попав на неизвестную планету в неизвестной вселенной. Главное здесь — выжить и вписаться в местное общество. Но для этого придется пройти долгий и тернистый путь, встречая врагов и обретая друзей, переживая опасные и смертельные приключения. Однако это только первый шаг на пути из захудалого мира в высокотехнологичную цивилизацию будущего. Хватит ли у него решительности сделать второй шаг?
Бывший офицер спецназа ГРУ потерявший обе ноги в одной из операций на Северном Кавказе, неожиданно оказался в 1982 году переместившись из 2011-го, в тело пятилетнего ребенка, в собственное тело...