Другой Петербург - [40]
Вера Федоровна Комиссаржевская основала свой собственный театр сначала в «Пассаже» на Невском — в 1904 году, а спустя два года сняла помещение бывшего театра Неметти. Для постановки спектаклей был приглашен Мейерхольд, в первом же («Гедда Габлер», по Ибсену) дав развернуться Сапунову, изобразившему роскошные интерьеры в голубых тонах. Приятель Сапунова Сергей Юрьевич Судейкин оформлял следующий спектакль, «Сестра Беатриса», мистерию М. Метерлинка, в которой Вера Федоровна сыграла свою коронную роль. Роман Кузмина с Судейкиным, вдохновивший его на стихотворный цикл «Прерванная повесть», это особый сюжет (см. главу 13).
Через два месяца после открытия, 30 декабря 1906 года состоялась премьера «Балаганчика». Пока Сапунов писал свои декорации, Кузмин наигрывал на рояле.
В 1912 году «демидрон» преобразовался в «Луна-парк», где, по новейшей моде, явились уж американские горы, кривые зеркала и прочие аттракционы. Это всегда привлекало праздношатающуюся молодежь (из простых, не тронутых цивилизацией), и потолкаться здесь имело смысл. С течением времени все исчезло, не осталось и следа.
Если уж оказались в этой части Офицерской, можно подойти к Пряжке, до углового дома 57, где умер Блок. Сам по себе, как отмечалось, он, конечно, не представляет интереса в настоящем повествовании, но друзья у него были разные. Впрочем, когда ставился «Балаганчик», Александр Александрович, занятый тогда романом с Натальей Волоховой, жил далеко отсюда, на Лахтинской улице. Мейерхольд жил рядом: на Алексеевской, д. 18 (ныне Писарева — не знаем, почему, а истинное название дано по дворцу великого князя Алексея Александровича — бабника отчаянного, так что о нем не будем вспоминать). Разругавшись с Комиссаржевской уже в 1907 году, Всеволод Эмильевич перебрался отсюда на Театральную площадь, д. 2, о чем сообщает мемориальная доска.
На Английском, д. 18 ничем не примечательный ныне двухэтажный особнячок, бывший некогда свидетелем нежностей цесаревича Николая Александровича с прима-балериной Мариинского театра Матильдой Феликсовной Кшесинской. Дама была без комплексов. Сама умела жить со вкусом и другим отнюдь не мешала, ничему не удивляясь. К Дягилеву она имела особенную слабость, называя его «шиншиллой» (по знаменитой седой пряди) и побаиваясь его метких замечаний, — она-то, крутившая 32 фуэте, как никто!
Как-то любили балетные Английский проспект. В начале 1910-х годов на углу Офицерской воздвигся необыкновенно щедро разукрашенный — последний, можно сказать, взвизг модерна — «Дом-сказка» (так и называли; жаль, разрушен фугасной бомбой в годы войны, и построен на этом месте образчик сталинского ампира с хозяйственным магазином в 1-м этаже). Среди новоселов оказалась Анна Павлова. Отметим уж заодно единственный в своем роде факт соперничества: великая принимала активнейшее участие в первом парижском сезоне Дягилева, но от дальнейшего сотрудничества отказалась, приревновав к Нижинскому. Его вызывали больше, чем ее. Тогда это просто было непонятно: существовали «прима-балерины», с которыми мужчины-партнеры не помышляли соперничать; Нижинский стал первым «примом».
От Театральной площади направимся на набережную Мойки к дому 94 — Юсуповскому дворцу. По наружности его не отнести к красивейшим в городе. Случаен антресольный этаж, на аттике которого целый геральдический зверинец, со львами, лошадьми и оленями — фамильный герб. Портик с шестью колоннами не гармонирует с явно поздним тяжелым дубовым тамбуром. Но внутри редкое великолепие. Из вестибюля в анфиладу второго этажа ведет мраморная лестница со сфинксами и амурами, вся в хрустале и зеркалах. Танцевальный зал с колоннами, меж которых в экседре дивной красоты Аполлон-кифаред; с золочеными люстрами из папье-маше (не для дешевизны, а чтоб удержать на легком перекрытии). Гостиные, кабинеты, обтянутые штофом, отделанные дубом и кленом, галереи с зияющими пустотой стенами, на которых когда-то были развешаны юсуповские Тьеполо и Гюбер Робер. Коллекции давно распределены по музеям или разворованы. Ну, театр, разумеется — бесподобная бонбоньерка. Сейчас здесь идет бурная коммерческая деятельность, в расчете, в основном, на «интуриста». Интурист не очень, но интересуется: ведь это тот самый дом, в котором убили Распутина.
Тема целиком по профилю нашей книги. Существует несколько ударных сюжетов, о которых, вроде бы, все всё знают. Обмусоливают их, по крайней мере, бесконечно. Дуэль Пушкина, смерть Чайковского, убийство Распутина — и ухитряются при этом не замечать очевиднейших обстоятельств, вследствие чего имеют о них совершенно превратное представление.
Подробно излагать ход событий не имеет смысла, кто ж не знает: пирожные, цианистый калий, галоша старца, бульканье утопающего тела, сброшенного в прорубь с моста через Невку. Дрожащие от страха сообщники, автомобиль Дмитрия Павловича… Ныне устроена специальная экспозиция, за дополнительную плату, с восковыми чучелами, для наглядности в тех самых помещениях.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.