Другой остров Джона Булля - [7]

Шрифт
Интервал

Бродбент. Юмора! Я был как нельзя более серьезен. Что вы хотите сказать? Вы думаете, что я не серьезен, когда говорю о гомруле?

Дойл. Я уверен, что вы серьезны, когда говорите об английском руководстве.

Бродбент (совершенно успокоенный). Разумеется. Самое важное — это наше руководство. Мы, англичане, должны отдать все наше умение управлять на службу другим нациям, менее одаренным в этом отношении, пока они, постепенно развиваясь — в условиях полной свободы, — не дорастут до нашего уровня и не станут способны сами управлять собой. Вы меня понимаете?

Дойл. Понимаю. И Роскулен тоже вас поймет.

Бродбент (весело). Конечно, поймет. Так что, видите, тут все в порядке. (Подвигает свой стул к столу и усаживается поудобней, готовясь наставить Дойла на путь истинный.) Вот что, Ларри. Я очень внимательно выслушал все, что вы говорили об Ирландии; и я не нахожу решительно никакой причины, почему бы вам не поехать со мной. К чему все сводится? Просто-напросто к тому, что, когда вы жили в Ирландии, вы были еще очень молоды. Все это зубоскальство, и пьянство, и неприкаянность вы найдете и в Пэкгеме, не только в Доннибруке[17]. Вы смотрели на Ирландию глазами ребенка, поэтому и видели одно ребячество. Поедем со мной, вы увидите ее глазами взрослого мужчины и получите о ней более выгодное представление.

Дойл. В этом вы, может быть, отчасти и правы; во всяком случае, я знаю: будь я сыном простого крестьянина, а не земельного агента, я бы сейчас так не малодушествовал. К несчастью, если я поеду в Ирландию, это будет свидание не с ирландским народом, а с моим отцом, и с тетушкой Джуди, и с Норой Рейли, и с отцом Демпси, и с прочей компанией.

Бродбент. Ну так что ж? Они порадуются, когда увидят, что Англия сделала из вас настоящего человека.

Дойл (пораженный этой мыслью). А! Вот тут вы попали прямо в точку, Том, с истинно британским вдохновением!

Бродбент. Вы хотите сказать — здравым смыслом?

Дойл (поспешно). Нет! Здравого смысла у вас не больше, чем у гусака. Ни у одного англичанина нет ни капли здравого смысла, и не было, и не будет. Вы предпринимаете эту сентиментальную поездку по совершенно нелепым мотивам; и голова у вас полна политической шелухи, на которую не подманишь даже осла средних умственных способностей. И при всем том вы умеете попасть мне не в бровь, а прямо в глаз этой простой истиной обо мне и о моем отце.

Бродбент (изумленный). Я ни слова не сказал о вашем отце.

Дойл (не слушая его возражений). Вот он сидит в Роскулене, земельный маклер, всю жизнь перебивавшийся с хлеба на воду, потому что он католик, а помещики по большей части протестанты. И сейчас, когда земельные суды снижают арендную плату и крупные владения благодаря новым земельным законам дробятся на мелкие участки, он остался бы и вовсе нищим, если бы из сборщика арендной платы не превратился в сборщика взносов по долгосрочным земельным ссудам. А потом уже и сам приобрел крохотный участок. За последние двадцать лет он вряд ли хоть раз выезжал из дому дальше, чем в Этенмюллет. И тут вот являюсь я, из которого, как вы сказали, Англия сделала настоящего человека.

Бродбент (огорченный). Поверьте, я вовсе не хотел…

Дойл. О, не извиняйтесь; ведь это правда. Конечно, кое-чему я научился в Америке и еще в других захолустных и второстепенных странах; но главное я получил от вас; именно живя рядом с вами и работая с вами в одной упряжке, я научился жить в реальном мире, а не в воображаемом. Вам я обязан больше, чем всем ирландцам на свете.

Бродбент (качая головой и хитро подмигивая). Очень любезно с вашей стороны, Ларри, дружище, но вы мне льстите. Приятно, когда тебе льстят, но это все-таки сплошной вздор.

Дойл. Нет, не вздор. Без вас из меня бы ничего не вышло, хоть я и не перестаю на вас дивиться, на эту вашу дубовую голову, в которой все мысли разложены по ящикам с водонепроницаемыми переборками, и ни в один нет доступа для мысли, которая вам почему-либо неудобна.

Бродбент (не сдаваясь). Совершеннейший вздор, Ларри, уверяю вас.

Дойл. Вы согласитесь во всяком случае, что все мои друзья либо англичане, либо принадлежат к деловому миру — тому, где ворочают большими делами. Всю серьезную часть моей жизни я прожил в этой атмосфере; всю серьезную часть моей работы я делал с этими людьми. А теперь представьте себе, что я — вот такой, как я есть, — возвращаюсь в Роскулен, в этот ад мелочей и однообразия! Что мне делать с мелким земельным агентом, который выколачивает свои пять процентов прибыли из крохотного клочка земли и крохотного домишка в ближнем провинциальном городке? О чем я буду с ним говорить? О чем он будет говорить со мной?

Бродбент (скандализован). Но ведь это ваш отец! Вы его сын!

Дойл. Ну и что из этого? Что бы вы сказали, если бы я предложил вам навестить вашего отца?

Бродбент (с сыновним почтением). Я никогда не забывал свой сыновний долг и регулярно навещал отца, пока он не повредился в уме.

Дойл (соболезнующе). Он сошел с ума? Вы мне не говорили.

Бродбент. Он вступил в Лигу протекционистов. Он бы никогда этого не сделал, если бы разум его не помутился. (Начиная декламировать.


Еще от автора Бернард Шоу
Пигмалион

Крупнейший английский драматург конца XIX – первой половины XX в. Джордж Бернард Шоу (1856-1950) в своих произведениях выступает как мастер интеллектуальной драмы-дискуссии, построенной на острых диалогах, полной парадоксальных ситуаций, разрушающей все традиционные представления о театре. Его пьесы бичуют политическую реакцию, нормативную мораль, лицемерие, ханжество. В 1925 г. писателю была присуждена Нобелевская премия.


Дом, где разбиваются сердца

Пьеса об английском обществе периода Первой Мировой войны, написанная, по признанию автора, под влиянием произведений А. П. Чехова. Внешне благополучное общество мало-помалу морально разлагается. Здесь нет ни одного положительного персонажа – каждый герой либо лицемерен, либо просто зол, либо слаб характером.


Цезарь и Клеопатра

Александрия. 48 год до нашей эры. Легионы Цезаря вступают в Египет. Проходя мимо уменьшенной копии Сфинкса, Цезарь видит девочку, которая оказывается царицей Египта Клеопатрой и приглашает его во дворец, не признав в этом «забавном старичке» римского полководца. Только во дворце она понимает, что перед ней Юлий Цезарь. В Египте идёт борьба за власть между двором Клеопатры и двором её малолетнего брата Птолемея Диониса. Цезарь, видя это, решает возвести на трон Клеопатру, которая будет единолично править Египтом от его имени.


Человек и сверхчеловек

Написанная в 1901–1903 гг., комедия «Человек и сверхчеловек» не сразу попала на сцену. В таких случаях Шоу обычно печатал свои пьесы, но на этот раз даже не нашлось издателя, который согласился бы выпустить новое произведение драматурга. Тогда Шоу издал его сам (1903), а на театральных подмостках комедия появилась лишь два года спустя.«Человек и сверхчеловек» — одна из лучших пьес Шоу; более того, это вообще одна из лучших комедий XX в. Перед нами яркий образец драматургии идей. Художественная сила пьесы определяется тем, что носители идей автора — живо обрисованные характеры.


Профессия миссис Уоррен

В этой социальной драме Шоу обличает буржуазное общество, обвиняя его в бесправии женщины и в том, что женщина способна просуществовать, только найдя себе достаточно состоятельного мужчину.


Социализм для джентльменов

Великий мастер парадокса, самый остроумный мудрец Британии, Бернард Шоу был не только драматургом, но и мыслителем, который едва ли не первым из западных интеллектуалов принял русскую революцию и считал Ленина и Сталина величайшими людьми на планете. Разумеется, наряду с самим собой. В этой книге он говорит от первого лица, а не от лиц выдуманных героев. Это самые честные признания и умозаключения Бернарда Шоу, а также, конечно, шутки, многие из которых стали крылатыми. А если вы их не слышали – обязательно прочитайте и возьмите на вооружение. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Рекомендуем почитать
Лечение музыкой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пьесы

Великий ирландский писатель Джордж Бернард Шоу (1856 – 1950) – драматург, прозаик, эссеист, один из реформаторов театра XX века, пропагандист драмы идей, внесший яркий вклад в создание «фундамента» английской драматургии. В истории британского театра лишь несколько драматургов принято называть великими, и Бернард Шоу по праву занимает место в этом ряду. В его биографии много удивительных событий, он даже совершил кругосветное путешествие. Собрание сочинений Бернарда Шоу занимает 36 больших томов. В 1925 г.


Святая Иоанна

Известный драматург и прозаик Джордж Бернард Шоу (1856-1950) был удостоен в 1925 году Нобелевской премии «за творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искрометную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой».Том «Избранных произведений» включает пьесы «Пигмалион» (1912), «Святая Иоанна» (1923), наиболее известные новеллы, а также лучший роман «Карьера одного борца» (1885).* * *Великими мировыми потрясениями была вызвана к жизни пьеса Шоу «Святая Иоанна», написанная в 1923 году.


Тележка с яблоками

«Тележка с яблоками» - сатирическая комедия подчеркнуто политического направления. Она была первой из тех пьес Шоу, которые он сам назвал «политическими экстраваганцами». Объективно новая форма была обусловлена двумя обстоятельствами: сатира Шоу обращалась отныне против политической системы и государственного строя капиталистической Англии. Таким образом, «Тележка с яблоками» - острый политический памфлет, пьеса-гротеск, обличающая буржуазную демократию и изображающая будущее Англии.В оформлении обложки использован плакат Н.