Рецензенты, видевшие первые представления «Другого острова Джона Булля», отдавали должное уму и остроумию Шоу, но форма пьесы вызвала осуждение из-за отсутствия в ней традиционной драматической интриги. Между тем Шоу намеренно отказался здесь от приемов мелодрамы. Почувствовав крепкую почву под ногами, он стал более решительно предлагать публике свои приемы драматургии, отказавшись идти на компромисс с господствовавшим вкусом. «Другой остров Джона Булля» — «чистый» образец драмы идей.
В отличие от авторов, молчаливо игнорировавших недоброжелательную критику, Шоу почти всегда вступал в полемику с оппонентами. Среди тех, кто не сумел оценить «Другой остров Джона Булля», были такие авторитетные и в целом дружественные по отношению к Шоу критики, как Уильям Арчер и Артур Б. Уокли. В интервью, данном корреспонденту «Татлера» 16 ноября 1904 г., Шоу так ответил на упреки критиков, считавших композицию пьесы рыхлой: «Такой блестящей композиции у меня еще не было ни разу. Подумайте только, какую тему я выбрал — судьбы народов! Посмотрите на действующих лиц — эти персонажи, выступающие на сцене, воплощают миллионы реальных, живых страдающих людей. Помилуй бог! Я должен был втиснуть всю Англию и всю Ирландию в три часа с четвертью. Я показал англичанина ирландцам и ирландца — англичанам, протестантов — католикам, католиков — протестантам. Я взял вашу панацею от всех бед и волнений в Ирландии — ваш законопроект о покупке земли, о котором все политические партии и газеты единодушно говорили как о благословенном деле, — и показал одним ударом все его идиотство, мелкость, трусливость, его полную и несомненную бесплодность. Я изобразил ирландского святого, содрогающегося от шуток ирландского негодяя, но, к сожалению, мне пришлось убедиться в том, что всякий средний критик счел негодяя очень забавным, а святого — непрактичным. Я создал интересную психологическую ситуацию — роман между ирландской простушкой и англичанином, и показал комизм этого, не нарушая психологии. Я даже дал увидеть Троицу поколению, которое восприняло ее как математическую нелепость»[48].
