Другое шоу - [43]

— Женя — Плющенко, а я — Александр Лукашенко. Пора кататься за Беларусь!

— Да нет, спасибо. Я лучше за Россию покатаюсь.

Мандраж, конечно, был — Кремль все-таки. Сейчас я уже привык к таким встречам на высшем уровне. Это всегда очень ответственно, но какого-то нереального напряжения от подобных мероприятий я не испытываю.

С Владимиром Владимировичем Путиным в первый раз мы встретились в 2005 году на чемпионате мира по фигурному катанию в Москве. С тех пор виделись уже несколько раз — наш президент любит встречаться со спортсменами.

Были у меня встречи и с министрами, и с депутатами.

Но больше всего нас, спортсменов, удивило и порадовало внимание, которое было оказано нам президентом после Олимпиады в Турине — таких подарков нам никогда никто не дарил. Это приятно.

И встреча была очень теплая — за чашкой чая, без официоза.

Владимир Владимирович сам в прошлом спортсмен, и он прекрасно понимает, как важно поддерживать спорт и тех, кто сумел показать лучшие в мире результаты.

Летом 2007-го мы встретились с Владимиром Владимировичем на льду.

В Петербурге проходил Международный экономический форум. И в рамках форума было запланировано выступление фигуристов. Искусственный лед установили и закрепили прямо на Финском заливе.

Президент должен был подъехать на катере, и все боялись, что от катера пойдет волна, искусственный лед дрогнет и закачается, а фигуристов начнет штормить. К счастью, все обошлось, волн не было. Путин ступил на искусственный лед, прошел по ковровой дорожке, пожал мне руку, поцеловал, спросил о делах и планах, поднялся наверх и стал смотреть наше шоу.

Это повелось еще с советских времен: после серьезных побед спортсменам, выступавшим за армейские клубы, присваивали следующее воинское звание. Случалось даже так, что можно было из лейтенанта в капитаны, а то и в майоры перепрыгнуть. Сейчас эта традиция остается. В восемнадцать лет, когда у меня наступил призывной возраст, я стал числиться в рядах Спортивного клуба армии — СКА Санкт-Петербурга. Должен сказать, что так обычно бывает со всеми многообещающими спортсменами: они проходят службу в армии без отрыва от тренировок. Считается, что они служат в спортротах. На самом деле все тренируются у своих тренеров и живут дома, но на соревнованиях выступают за СКА. Те, кто показывает хорошие результаты — становятся чемпионами или призерами, — автоматически освобождаются от службы в прямом понимании этого слова. В спортроты попадают только штрафники — те, кто отлынивает от соревнований или постоянно их проигрывает.

А чемпионы и призеры только время от времени ездят на военные сборы, делают то, что положено обычным солдатам и офицерам. Я, правда, в казарме никогда не жил — военные сборы всегда совпадали со спортивными сборами или соревнованиями. К тому же в 18–19 лет я как раз стал чемпионом России, Европы и мира. Все мои медали шли в зачет клубу СКА, и, естественно, никому и в голову не приходило отправить меня в роту, чтобы я там бегал кроссы, подтягивался и стрелял.

После того как армейский срок закончился, мне присвоили звание прапорщика и назначили помощником командующего СКА по тренерской работе.

Не могу сказать, что военная подготовка — нечто вовсе мне незнакомое. Я приезжал на военные сборы, участвовал в кроссах, мы играли в футбол, волейбол, просто общались. Я смотрел, как ребята-спортсмены работают на стрельбищах, разбирают на время оружие. В общем, все по уставу. Я и сам все это умею и, если возникнет необходимость, смогу и с пистолетом справиться, и с автоматом. Иногда, кстати, я езжу и на стрельбища.

Потом я стал лейтенантом, ну а уж после победы на Олимпиаде в Турине мне присвоили звание старшего лейтенанта, причем эти погоны с тремя звездочками мне вручал министр обороны Сергей Иванов.

Армия для меня — не пустой звук. Я постоянно общаюсь с ребятами из спецподразделения «Витязь», которые воевали в горячих точках, опекал нескольких раненных в Чечне солдат. У этих девятнадцатилетних парней были очень тяжелые ранения, нужны были серьезные операции. И я, как мог, посодействовал тому, чтобы операции прошли успешно.

Но когда я стал депутатом Законодательного собрания Петербурга, из армии уволился. Теперь погоны старлея хранятся у меня дома.

Я давно уже был знаком со спикером Совета Федерации Сергеем Мироновым и, разумеется, с депутатом питерского ЗакСа и президентом Петербургской федерации фигурного катания Олегом Ниловым. Идея пойти в политику тоже возникла у меня не вчера. Я очень хорошо знаком с проблемами, которые постоянно возникают в спорте. Причем знаю их, что называется, изнутри. И я не случайно выбрал именно это направление деятельности: молодежь, спорт, туризм. Мне это интересно, и я действительно знаю, что в этой области надо сегодня делать.

Правда, все мы: и я, и мое окружение — полагали, что моя политическая карьера начнется гораздо позже. Но после Олимпиады в Турине наступил момент, когда я решил уйти из любительского спорта. Кататься в шоу мне было неинтересно, хотелось чего-то нового, какой-то настоящей деятельности, от которой будет польза не только мне и моим близким.