Другое шоу - [20]
Я спрашиваю у тренера, что там, на льду, происходит. Мне говорят, что все катаются идеально. Ни одного сорванного прыжка.
Это значит, что мне обязательно надо сделать все по максимуму — прыгнуть два четверных прыжка и два тройных акселя и ни в коем случае нельзя допустить ни одной помарки. Любая самая микроскопическая неточность будет учитываться судьями.
Я выхожу на произвольную программу.
И вдруг на четверном прыжке реально понимаю, что сейчас упаду. Я должен был упасть! Но в этот момент произошло что-то необъяснимое — как будто кто-то помог мне, крепко взял за предплечье и приказал: «Стоять!»
Наверное, в тот момент рядом со мной был мой ангел-хранитель. И этот случай не единственный. Позже похожая история повторилась на Олимпиаде в Турине, где я стал олимпийским чемпионом.
Я верю в Бога. Родители окрестили меня, когда мне было пять или шесть лет. Я сам упросил их об этом.
Я видел у других ребят крестики и однажды спросил у мамы:
— А почему у других детей крестики есть, а у меня нет?
— Потому что они крещеные, а ты нет!
— Я тоже хочу покреститься!
Мама рассказывала, что она тогда очень удивилась моему желанию — я озвучил его с таким серьезным видом!
Мама рассказала мне о Боге, об обряде крещения, и меня окрестили.
К своему крестику я относился трепетно. Во время тренировок всегда проверял, на месте ли, переживал, как бы мой крестик не потерялся.
Вера для меня — это очень серьезно. Я хожу в церковь. Но всегда только в одиночестве, когда того требует душа.
Я знаю, что Бог наделил меня талантом. Без него я был бы ничто. Но также я знаю, что талант налагает на меня огромную ответственность. Я должен раскрыть все, что мне дано. А для этого надо работать. Работать очень много и грамотно.
Когда мы с Алексеем Николаевичем приступаем к подготовке новой программы, все начинается с изучения материала. Это похоже на то, как режиссер с актером работают над ролью. Несколько лет назад мы готовили программу «Памяти Нижинского». Мы ходили в музей, я читал о нем биографическую литературу. Меня потрясла судьба этого великого танцовщика: мама отвела мальчика в частную балетную школу, его приняли туда и начали учить. Это перекликалось с моей судьбой, было очень знакомо. А потом в его жизни появились трагические мотивы, их надо было понять и прочувствовать.
Ни одной видеозаписи Нижинского до нашего времени не дошло, и мы с Мишиным пытались восстановить его образ и пластику по фотографиям, что-то додумывали.
К тому времени я уже познакомился с талантливым венгерским скрипачом Эдвином Мартоном, и он сделал оригинальную скрипичную композицию для этой программы. Я выступил с ней в 2003 году, на этапе Гран-при.
Музыка — это всегда что-то божественное. Люди, которым дано сочинять талантливые мелодии, наделены этим даром свыше. Таких людей надо беречь и ценить.
А музыка для моих программ возникает по-разному. Иногда случайно.
Я услышал по радио песню Игоря Корнелюка, которую он написал к телесериалу «Бандитский Петербург», и понял, что должен кататься под нее. Мы с Алексеем Николаевичем попросили Игоря обработать ее для моей произвольной программы. Корнелюк сделал более сорока версий для моей программы, потому что мне необходимы были акценты в его музыке в тех местах, где я делаю свои прыжки, вращения и дорожки.
Чаще всего я слушаю музыку по радио, в машине. Слышу мелодию, представляю себя на льду. Потом мы обсуждаем мелодию с тренером, хореографом, я советуюсь с мамой. И если все пазлы складываются, получается очень интересная программа, которая звучит, запоминается, остается в твоей душе и в душах зрителей.
12. Американская мечта
— Женя, давай сделаем из тебя качка, — предложил мой друг и хореограф Давид Авдыш.
— Какого качка? А бицепсы-трицепсы где возьмем? Я же спортсмен, который сидит на постоянной диете.
У спортсменов-одиночников своеобразная фигура. Ноги — сильные и накачанные, а руки тонкие. Центр тяжести обязательно должен находиться внизу, иначе ни четверные прыжки, ни каскады не получатся.
— А мы сошьем тебе бицепсы из поролона.
— Из поролона? Ну, не знаю…
Я отнесся к этой идее скептически, но на всякий случай спросил:
— А музыка какая будет?
— Попробуем взять композицию «Секс-бомб» Тома Джонса.
Начали пробовать, сначала без костюма. Давид придумал движения. Вроде бы что-то получилось.
Потом сделали эскиз костюма, дизайнеры сшили мне мышечный корсет — такой классный, большой. А сверху надели на него трусы и жилетку.
Когда я все это примерил и посмотрелся в зеркало, чуть не умер со смеху — в отражении на меня смотрел эдакий Рэмбо из комикса. И те движения, которые Давид поставил, заиграли.
Этот номер, один из самых ярких, смешных и запоминающихся, возник абсолютно случайно.
После чемпионата мира в Ванкувере надо было чем-то удивить зрителей на показательных выступлениях. Когда номер готовится, хочется, чтобы каждый зритель — и дети, и взрослые — нашел в нем что-то интересное. Тем более что этот год — 2001-й, предолимпиадный — был для меня особенно удачным. Я стал первым на чемпионате России, «порвал» всех на чемпионате Европы. В Канаду, на мировое первенство, я тоже ехал за победой и в результате стал чемпионом.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.