Другое Место. Рассказы - [10]

Блэклейская электротехническая компания к тому времени привела машину в соответствие с нашими требованиями, и после двухдневных испытаний ее под моим наблюдением разобрали, упаковали и отправили в Ливерпуль, а дальше она пошла морем. Мне давно уже пора было возвращаться домой; я заказал билет на самолет и туманным печальным зимним днем оказался в лондонском аэропорту. Я потому об этом говорю, что там я увидел Полу.

Вы знаете, как пасутся пассажиры в аэропортах — как будто школу для дефективных вывели на прогулку. Наше стадо погнали на самолет, а другое стадо — с самолета, так что мы шли двумя встречными вереницами. И тут я увидел Полу — это была она, никакого сомнения, скорее я готов сомневаться, что меня зовут Харви.

— Пола! — закричал я и бросился к ней.

Она остановилась, но вид у нее был удивленный и нельзя сказать, чтобы приятно удивленный.

— Это какая-то ошибка, — ответила она. — Я миссис Эндерсли, меня зовут не Пола, и мы с вами незнакомы.

— Ну, в чем дело? — Здоровый детина недовольно посмотрел на меня. Она принадлежала ему. Ему принадлежал весь мир. Есть такие люди на свете.

Просто ошибка, дорогой, — ответила она и улыбнулась мне, словно извиняясь — наверно, потому, что я был похож на потерявшуюся собачонку.

И вдруг меня словно подбросило и вывернуло наизнанку: в ее глазах я увидел сигнал, пришедший из их бездонных серых глубин. И вот что он означал: Да, там я была Полой и теперь я вспомнила тебя, Харви Линфилд, но один бог знает, где мы были и что нам делать! Я пробормотал что-то невнятное и вместе с остальным стадом потащился к самолету.

И вот я здесь, вернулся при первой же возможности, но сейчас я, разумеется, в отпуске — без Блэкли под дождем и без привокзальной гостиницы. Продолжаю рассказывать людям о Другом Месте, и, когда они говорят, что знают что-то похожее, я еду туда и смотрю, и это приводит меня в ваши красивейшие места — например, Хабберхолм, где мы с вами сегодня познакомились. Корнуолл, Девон, Дорсет, Котсуолдс, Озерный округ — я всюду побывал. Да, я пытался найти сэра Аларика, но он умер в феврале где-то за границей. Да, я спрашивал об этом черном камне, но все имущество продано или роздано, и о камне никто ничего не знает. Наверно, все-таки можно напасть на его след, я уже думал об этом.

Но время от времени меня тревожит еще одно — вы это, конечно, и сами наблюдали. То и дело незнакомые люди вглядываются в вас и кричат: «Где мы с вами могли встречаться?» И когда отвечаешь, что вы нигде не встречались, их лица тускнеют. Знаете, что не дает мне покоя — может, эти люди были в каком-то своем Другом Месте и встретили там меня, как я встретил жителей Блэкли и, конечно, Полу. Это ведь ужасно, если мы все встречаемся в каком-нибудь Другом Месте, а потом не можем никому ничего объяснить. Боже мой! Посмотрите-ка на часы! Мне ведь завтра утром ехать в Нортумберленд — я слыхал, там есть место… может быть, это Оно, кто знает?

СЕРЫЕ Перевод В. Болотникова

— А по профессии, мистер Пэтсон, вы… — поинтересовался доктор Смит, и его красивая авторучка замерла над листом бумаги, в нескольких сантиметрах от него.

— Я занимаюсь экспортом, — отвечал мистер Пэтсон, улыбаясь, как вполне счастливый человек.

Но ведь в самом деле, все сложилось совсем неплохо. Во-первых, он попал к доктору Смиту, а не к его коллеге, доктору Майенстайну. Он ничего, собственно, не имел против доктора Майенстайна, он его не видел ни разу в жизни, однако почему-то решил, что ему повезло, когда место в расписании нашлось у доктора Смита, а не у этого, у Майенстайна. Если уж приходится рассказывать о себе психиатру, лучше пусть у него будет простая и благозвучная фамилия — например, Смит. К тому же доктор Смит, этот широколицый мужчина лет пятидесяти, в огромных очках без оправы, не вызывал у него ни капли неприязни и вообще был похож не то на бухгалтера, не то на юриста, а, может, на стоматолога. И кабинет у него оказался приятный, ничто в нем не раздражало; точь-в-точь как в вестибюле дорогого отеля. Авторучка же у доктора Смита была просто изумительная. Мистер Пэтсон уже взял это себе на заметку: он обязательно узнает после консультации, где доктор Смит ее раздобыл. Если человек сразу обращает внимание на подобные детали, разве у него может быть что-нибудь не в порядке?

— У нас семейный бизнес, — продолжал мистер Пэтсон, по-прежнему сияя улыбкой. — Его еще мой дед основал, поначалу для клиентов с Дальнего Востока. Зарубежные компании, особенно из отдаленных мест, шлют нам заказы на всякого рода товары, и мы для них здесь закупаем все, и, разумеется, берем комиссионные. Сейчас бизнес, конечно, совсем не тот, что пятьдесят лет назад, но, с другой стороны, все эти торговые ограничения нам даже на руку: ведь из-за системы экспортных лицензий всякие фирмы, находящиеся бог знает где, просто не в состоянии справиться с закупками. А мы, по их поручению, справляемся. Работа иногда нервная, но скучной ее не назовешь. Мне она, в целом, нравится.

— Что ж, у меня, с ваших слов, сложилось именно такое впечатление, — заметил доктор Смит, делая какие-то пометки. — Живете вы, судя по всему, в достатке. В наши дни всех беспокоят финансовые проблемы. К примеру, меня.