Другие - [22]

Навалившись на шкаф с оружием, капитан повалил его в сторону входной двери. Шкаф ударился о стену, покорежился, закрыл собой вход и с грохотом вывалил на пол содержимое. «Какая-никакая, а преграда», – подумал Стольников, пиная залетевший под ноги магазин. Теперь дверь была блокирована. Но кто бы сомневался, что шестеро появившихся в коридоре крепышей выбьют ее!

Отходя в глубь комнаты, Стольников слышал, как хрустит и крошится стекло. И вдруг стало тихо. В этой пронзительной тишине дверь раскололась пополам, и та часть ее, что не удерживалась петлями за косяк, рухнула на пол.

И снова тишина. Она была для капитана еще неприятнее шума штурма.

Что задумал Алхоев? Отдал приказ затаиться и дождаться появления в коридоре капитана? Но Саша никуда не торопился. Подняв «АК», он просто стоял напротив сомнительной баррикады. Ждать пришлось недолго. Сбитый с толку поведением штурмовиков, Стольников прицелился…

Едва в проеме, за шкафом, показалась тень, он, ни секунды не медля, выстрелил. Грохот нарушил тишину комнаты, и сразу потянуло кисло-сладким запахом. Пуля пробила тонкую стенку шкафа, и раздался свистящий выдох. Сквозь пробоину в стенке шкафа в комнату брызнула кровь. Кто-то из боевиков, не подумав, прижался плечом к преграде и тут же расплатился за это.

Чувствуя себя в выигрыше, Стольников стал ждать. Пока он здесь, ему ничто не грозит. Действия своих врагов он мог не только предчувствовать, но и видеть. Он мог даже не вслушиваться в крики, чтобы понять, какие команды отдает старший в этой группе в отсутствие Алхоева. Вероятно, в банде были и русскоязычные, так как команды по-русски чередовались с выкриками на чеченском. Те, к кому они адресовались, коротко отвечали что-то и старательно перебегали с места на место, топая, как стадо слонов. Фантазия шестерок незамысловата, когда речь заходит о выполнении приказа. Как правило, такие приказы выполняются, идя напролом.

И, словно подтверждая эту мысль капитана, в комнату, ломая препятствие, стали вламываться сразу трое. Шестерки погибают первыми – закон природы. Они упрямы до удивления, когда речь заходит о наказании за невыполненный приказ. И в страхе перед ним они почему-то забывают, что самое страшное наказание – это смерть.

Они протискивались внутрь, мешая друг другу, бранясь и дыша, как загнанные сеттеры.

– За что вам, идиотам, деньги платят? – выкрикнул Стольников, нажимая на спусковой крючок. Патронов было тридцать, их следовало экономить.

Опустив «АК», он увидел, как вооруженный наручниками человек Алхоева роняет их из рук и сползает, оставляя на стене полосу алого цвета. Пуля пробила его плечо чуть ниже правой ключицы, вышла и разворотила стену.

– Ничего себе… – посмотрев на автомат, к которому испытывал уважение с самого начала, пробормотал Стольников.

Удивление его было связано с картиной, которую он увидел. Прошив боевика, пуля превратила выходное отверстие на его спине в огромную воронку, через которую Саша видел все, что происходит за боевиком. С таким классом пуль он еще не сталкивался, как и автомат, они изготавливались, видимо, по спецзаказу.

«Штурмуют с наручниками, значит, приказа убить не было», – понял он.

И тут же, словно в отрицание этой мысли, ему пришлось повалиться на пол, чтобы не попасть под автоматную очередь. Второй охранник, потерявший несколько секунд из-за удивления, связанного с падением напарника, пришел в себя гораздо быстрее русского. Выбросив руку над головой, он, не высовываясь и не целясь, разрезал очередью все пространство комнаты.

Вовремя упав на пол, Стольников услышал, как пули крушат стены, крошат подставку для автомата… Он вдыхал сухую пыль от известки и бетона, не поднимал головы и думал о том, что пока идет стрельба, лежать можно спокойно. Под такую канонаду Алхоев, если он неподалеку, носа в коридор не высунет.

Когда магазин стрелка опустел, когда послышалось характерное чавканье металла, выплевывающего и заглатывающего новый магазин, Саша вскочил на ноги, выставил через расщепленные пулями перила автомат и, особо не целясь, выстрелил…

Раздался дикий крик. Решив посмотреть, чем он вызван, капитан перегнулся через перила и увидел, что охранник ползает по полу, здоровой рукой пытаясь ухватить оружие.

– Он здесь!.. – превозмогая боль, по-русски проорал кто-то.

– А ты живуч, сукин сын! – вскричал Стольников и сделал шаг вперед.

И едва не погубил этим свою жизнь. Где-то там, слева, в конце коридора, темнела фигура, которой мгновение назад на том месте не было.

Качнувшись, Стольников снова завалился в комнату, и вовремя – пуля, пройдя у его лица, обожгла горячим воздухом. В противоположном месту нахождения тени конце коридора раздались звук удара и грохот осыпаемого стекла.

Саша показался из двери комнаты, и автомат, зловеще громыхнув, пустил пулю в сторону появившегося Алхоева.

– Ты нашел автомат, собака! – прохрипел полевой командир, кося глаз на огромную выбоину в стене. Из нее до сих пор тонкой струйкой ссыпалась на пол сухая песчаная смесь. – Я убью тебя и без навигатора, если на нем будет хоть царапина!

Стольников спрятался за остатками шкафа и посмотрел на «АК».