Другие правила - [11]

Вот тут-то и вмешались в дело улорийцы, перекрывшие путь беглецам через Нижнюю Вилковицу. Альтернативная дорога домой лежала в обход горного массива и мало того, что заняла бы в условиях уже наступившей на севере зимы не менее трех недель, так еще и требовала немного вернуться назад, через ряды наседающих силирийцев.

В общем, Алексею не оставалось ничего другого, кроме как запереться в небольшой крепости Орлик километрах в пятидесяти – шестидесяти от границы.

Теперь Орлик осаждали разъяренные попыткой побега силирийцы, а дорогу в Таридию преграждали еще и улорийцы, пока не вмешивающиеся в процесс по причине недостатка сил. Но всё могло измениться в ближайшие дни, ибо имелась достоверная информация о подготовке к выступлению на север большого улорийского войска во главе с самим королем Яношем.

– Вдове и сыну великого князя стало небезопасно оставаться в Рюдеке, и княгиня Петра сама предложила этот совместный побег, – удрученно промолвил Иван Федорович, склоняясь над расстеленной на столе картой Силирии, – Алексей не мог отказать, не мог поступить иначе.

В зале совета нас было только четверо: его величество царь Таридии Иван Федорович, наследник престола царевич Федор, начальник Сыскного приказа Никита Андреевич Глазков и я. Последние известия до меня донес именно Федор, ибо Иван Федорович был всецело поглощен раздумьями, а господин Глазков демонстративно старался не замечать моего присутствия, у нас ним в последнее время соблюдался вооруженный нейтралитет.

– Вот видишь, Холод, – невесело усмехнулся наследник, – ты не хотел ввязываться в войну за силирийское наследство, а никуда от нее деться, вынуждают нас.

– Ничего подобного, – возразил я, – нам нужно вызволить Алешку из осады, желательно с невестой, еще желательнее с ее мамой и братом. А усмирять всё мятежное княжество, утверждая на троне Дарко Первого, нас никто не заставляет.

– Вы, Михаил Васильевич, – подал-таки свой ехидный голос главный розыскник, – проявляете прямо-таки патологическое нежелание иметь в лице силирийского монарха надежного союзника. Как, несомненно, будет в случае, если правящая династия при нашей помощи сохранит трон.

– А не нужно, Никита Андреевич, так легко разбрасываться жизнями таридийских солдат, – в тон Глазкову возразил я, – они нам еще пригодятся. Это не наша война.

– Миша, все дипломатические методы разрешения ситуации уже были опробованы, – горько покачал головой государь. – Остались только военные. А мы совершенно не готовы к войне.

Вот уж удивили, ваше величество! А когда это мы были к войне готовы? Для нас ведь война, как зима для коммунальных служб, всегда случается неожиданно. Нужно просто слушать умных людей и создать небольшую, но боеспособную армейскую группировку на каждом из проблемных направлений! Слава богу, у меня хватило благоразумия не произносить этого вслух, а то не успею обернуться, как снова в тюремной камере окажусь.

– Что у нас по расстановке сил? – спросил я у Федора, от греха подальше переводя разговор в конструктивное русло.

– Григорянский сейчас в Клинцах, я приказал ему взять два расквартированных там полка и попытаться с ходу взять Злин. Без этого не будет переправы через Диволицу и дороги в глубь Силирии. В Злине сидит силирийский гарнизон числом около пяти сотен бойцов – больше там разместить просто нереально. В сорока километрах от Злина расположен занятый людьми Яноша город Яблонец. Злин и Яблонец – это двойная дверь в княжество. Если не проломиться здесь, то обходной путь через север займет чуть не месяц, да еще и выведет во внутренние области Силирии, откуда до Орлика еще пробиваться с боями придется.

– Сколько всего улорийцев в Нижней Вилковице?

– Порядка восьми тысяч. Командует ими опытный генерал Пищак. Но беда в том, что в ближайшие две-три недели туда может выступить и сам Янош с шестнадцатитысячным войском.

– А что силирийцы?

– Злин сейчас отрезан от основных земель княжества, но гарнизон понимает всю значимость крепости для страны и открывать ворота кому бы то ни было не собирается. Орлик осаждают пять с половиной тысяч человек, в основном это иррегулярная кавалерия, но время играет против нас – они сейчас спокойно подтягивают туда и пехоту и артиллерию. Бегство княжеской семьи представлено как похищение, поэтому среди осаждающих царит редкое единство.

– Насколько я понимаю, мы можем противопоставить всей этой прелести всего шесть-семь тысяч солдат? – я склонился над картой, пытаясь навскидку оценить по ней расстояния до Орлика от нашей и улорийской границ.

– Увы, – развел руками царевич, – слишком внезапно умер князь Богдан, не ждали мы беды с этой стороны.

– А отчего это у нас Янош такой храбрый? Уверен, что угрозы с другой стороны не существует?

– Предлагаешь убедить его в обратном? – вот приятно работать бок о бок с человеком, понимающим тебя с полуслова! Царевич быстро ухватил суть моих мыслей, а скорее всего, и сам мыслил в том же направлении.

– Если возникнет угроза разорения южных областей и потери главного улорийского портового города Торшека, наш дражайший Янош будет вынужден оттянуть силы на юг. И в Силирии останется только Пищак, и то в лучшем случае.