Другая Вселенная - [36]

— Голубое небо, — прошептал Мэйхью, — ослепляюще голубое… оно рвется… как кусок ткани в огромных руках, с треском, который больше похож на гром… Но такого грома не услышишь в самую сильную грозу… Трещина становится шире, разрастается, и за ней — чернота и пустота, в которой нет ничего… Нет, подождите… Из пустоты появляются фигуры в сияющих белых одеждах, с огромными белыми крыльями, которые заслоняют полнеба… Они подносят к губам золотые трубы. Раздается звук — высокий, пронзительный, нежный… Неземной красоты музыка льется с небес, точно золотой поток… Поют прозрачные голоса… И пылающие мечи карают неправедных… И… и… Все, — выдохнул он. — Теперь она окончательно мертва. Мертвее некуда.

— Так вот, значит, что ей снилось, — едва слышно, бесцветным голосом проговорил Митчелл. — Вот о чем она мечтала — с такой силой, что это желание увлекло за собой весь наш корабль. Мы провалились в эту щель в небесах… Но черт возьми… Неужели это она сделала? Неужели она могла такое сделать?

— Вы можете предложить лучшее объяснение? — возразил Мэйхью.

— А оно есть? — устало отозвался Граймс.

Глава 22

Конечно, это объяснение было чрезвычайно странным — настолько странным, что с трудом укладывалась в голове — но было ли другое? Экипаж «Дальнего поиска» безуспешно пытался решить эту проблему при помощи сложнейших математических расчетов, основываясь на законах физики — почему? Может быть, в расчеты закралась ошибка? Или законы, лежащие в основе этого явления, были еще не открыты? А может быть, существовала иная причина? Как бы то ни было, последняя гипотеза представлялась если не единственно верной, то наиболее правдоподобной. История человеческой цивилизации, равно как и история других рас Галактики, сохранила немало свидетельств того, как лозоходцы искали — и всегда находили искомое. Возможно, кто-то из них продолжал поиски даже во сне, когда контроль сознания отключен. Они устремлялись сквозь пространство и время… и оказывались за пределами пространства и времени, увлекая за собой тех, кому случилось оказаться рядом.

— Коммодор, — проговорил Митчелл, — голову даю на отсечение, именно это и произошло. Сравните свой корабль — и наш. Наш — настоящий… ноев ковчег. Ящик с реактивным двигателем. А у Вас это устройство, искривляющее континуум… Я, правда, так и не понял, как оно работает. В наше время ни о чем подобном даже не мечтали.

— Возможно, Вы правы, — задумчиво отозвался Граймс. Он был готов ухватиться за любую возможность. Тем более теперь, когда необходимо вытащить отсюда оба корабля — свой и капитана Митчелла… Он лихорадочно вспоминал все, что когда-либо читал о Первой Волне Экспансии, об этих примитивных межзвездных ковчегах. Но в памяти то и дело всплывала одна фраза: «Каждой твари по паре». Экипажи только из семейных пар. Кстати, и колонистов это тоже касалось…

Только пары?

— Мистер Мэйхью, — торопливо проговорил он, повернувшись к псионику. — Вы можете… войти в чье-нибудь сознание?

— Войти? Но я же не призрак, сэр!

— Простите. Я имел в виду… внушить человеку какую-нибудь мысль. Побудить его что-то сделать.

— Наш кодекс это запрещает, сэр.

— К чертям Ваш кодекс. Проклятье… Насколько я понимаю, его действие распространяется на всю Галактику?

— Да, сэр.

— Вне зависимости от политических границ?

— Именно так.

— Но Вы не станете спорить, что сейчас мы явно за пределами Галактики! Мы… в Нигде. Вернее, на корабле капитана Митчелла. А до этого мы находились на моем корабле. На корабле, если Вы помните, правила устанавливает капитан, и никто другой. Повторяю еще раз: можете ли Вы… проникнуть в сознание другого человека и воздействовать на него?

— Ну… Иногда это удается, сэр.

— Прекрасно. Значит, Вы сможете войти в сознание кого-нибудь из лозоходцев, которые спят в анабиозе.

— Это значительно легче, сэр.

— Очень хорошо. Теперь, капитан, попробую изложить свою идею. У Вас на борту находятся… к сожалению, уже пять лозоходцев. Все они спят в своих саркофагах и видят прекрасные сны — о том мире, в который им предстоит попасть. Как Вы поняли, мистер Мэйхью собирается по очереди подвергнуть четверых гипнотическому внушению — если можно так выразиться. Он родом с Лорна — это на самой границе Галактики. Кен без памяти влюблен в свою планету и уверен, что это лучший из миров во всей Вселенной… знаете, Мэйхью, я даже отчасти с Вами согласен. Вот об этом он и поведает Вашим лозоходцам. Представьте себе: вы спите, и вам снится, что вы висите в темноте и пустоте. Вы одни, вам холодно, страшно… Это не так уж далеко от истины. Все, что у вас есть — это ваш любимый рабочий инструмент: раздвоенный прут или согнутая спица… не знаю, чем они еще пользуются. И вы чувствуете, что ваш инструмент на что-то реагирует. Вы идете туда, куда он указывает… Я не вполне представляю себе работу лозоходца, но мистер Мэйхью что-нибудь придумает. Вы идете — вперед, вперед… и — о радость! — впереди, среди россыпи звезд вы видите планету, которая вращается вокруг своего солнца. Думаю, Мэйхью не пожалеет красок, чтобы изобразить ее во всех подробностях — с морями и континентами. В крайнем случае, мы ему поможем, поскольку не раз видели нашу планету из космоса. Я, конечно, не гарантирую, что это должно сработать, но у нас есть шанс. Если не получится, то никому из нас не станет хуже, а если получится… Так что начинайте прогревать двигатели до того, как Мэйхью возьмется за дело. Иначе можете проскочить безопасную орбиту.