Другая сторона - [42]
Как помнит мой читатель, в Перле было две ежедневных газеты и иллюстрированный еженедельник. Официальный бюллетень, естественно, оставался недоступным для нового претендента на власть, храня верность правительству до последней строчки. Зато на «Голос» американец воздействовал всеми силами, и с успехом, причем в конце каждой подстрекательской статьи редакция оговаривала, что не несет ответственности за ее содержание. Нашему редактору приходилось приспосабливаться к этой двойной игре, что, впрочем, не составляло для него особого труда. Ведь он с давних пор был тайным руководителем всех трех изданий, представлявших три различные тенденции.
Мы — два рисовальщика — должны были выдерживать свои газетные работы в традиционной для «Зеркала грез» манере; Кастрингиус, правда, часто пытался в скрытой форме присягнуть на верность американцу. Он изображал его исполином, стоящим на площади в золотых латах и набивающим трубку государственными кредитками и облигациями, за что однажды получил открытку от Геркулеса Белла, на которой значилось единственное слово: «Осел!»
Неожиданно распространился слух, будто американец намерен за большие суммы откупить «Голос» и «Зеркало грез», чтобы издавать их самостоятельно. Но прежде он нанес свой главный удар в виде прокламации. Для этого ему пришлось изрядно припугнуть нашего бедного редактора, а заодно и владельца типографии. «Этого я не напечатаю!» — испуганно заявил поначалу редактор. Но заокеанское чудище лишь захохотало и выпустило в лицо блюстителя гражданского долга густое облако табачного дыма.
— Вы напечатаете это немедленно и на ярко-красной бумаге! — прорычал американец.
Несчастный упал на колени и принялся скулить:
— Помилуйте! Помилуйте! Но я не могу этого напечатать, для меня это было бы смерти подобно!
Неумолимый вынул револьвер и рявкнул:
— Если не примете заказ немедля, я стреляю! Раз…
Редактор, бледный как мел, дрожащими пальцами взял листок.
— У меня жена, дети, — простонал он, заливаясь слезами.
Американец лично проследил за печатью; когда ему казалось, что работа идет слишком медленно, он стрелял в воздух. К вечеру было готово шесть тысяч экземпляров; на большее не хватило красной бумаги.
— Ну и что такого случилось? А, глупая голова? — насмешливо спросил американец подавленного издателя. Зато каждому служащему типографии он дал по сотне гульденов золотом.
Публикуемый мною экземпляр прокламации я получил от одного русского офицера, принимавшего участие в завоевании царства грез. Он любезно предоставил мне этот документ для перепечатки.
Когда я прибыл сюда, то полагал, что увижу страну феерического великолепия. И каждый из вас наверняка считал так же. Семь лет я обращался в просьбами о приеме в государство грез лично к Патере. Наконец он удовлетворил мое желание; но для меня было бы лучше, если бы он настоял на своем отказе. Моим глазам предстала страна, в которой царит бессмыслица! Только глубокое сострадание к вам побуждает меня открыть вам глаза! Разве ваша жизнь уже обречена? Нет и еще раз нет! Но все вы — беспокойны и несчастны. Этого не станет отрицать ни один из вас — ни один! Вы стали жертвами обманщика, проходимца, магнетизера! Он отнял у вас здоровье, имущество и рассудок! Несчастные! Вы поддаетесь массовому гипнозу! Никто больше не слушается собственного разума. Нет, каждый принимает внушение со стороны за свои собственные мысли! Вы позволяете травить себя до смерти, и этот дьявол находит в травле удовольствие! Но еще есть время для спасения. Каждый, в ком живет хоть капля силы, — да поддержит меня в моих намерениях!
А теперь слушайте и запоминайте, что я хочу вам сказать. Чары необходимо стряхнуть! Вам нужно лишь по-настоящему захотеть — и вы станете свободны! Объединяйтесь вокруг меня, формируйте батальоны и берите штурмом трижды проклятый дворец! Я назначаю премию в МИЛЛИОН ГУЛЬДЕНОВ за голову этого сатаны.
А знаете ли вы, в каких домах вам приходится жить? Я могу сказать вам это: среди них нет почти ни одного, который бы не был пропитан преступлением, кровью и подлостью, прежде чем быть доставленным сюда. А дворец собран из развалин зданий, которые были местом действия кровавых заговоров и революций, начиная с древнейших времен. При его строительстве были использованы обломки Эскориала, Бастилии, древнеримских арен. Тауэр и Пражский замок, Ватикан и Кремль — по указанию Патеры от них были отломаны куски и привезены сюда.
Где было человеческое несчастье — туда ваш учитель и тянул свои щупальца. Кафе на Длинной улице лет пятьдесят тому назад было притоном в предместье Вены, молочная по соседству с ним — разбойничьим логовом в Верхней Баварии. Над мельницей, купленной в Швабии, уже двести лет тяготеет проклятие братоубийства! И это только примеры, я не стану сообщать вам результаты всех своих разысканий. Достаточно сказать, что большинство своих тайных закупок Патера произвел в самых злачных местах больших городов. Париж, Стамбул и т. д. дали ему худшее, что в них было!
