Другая сторона - [14]
В большинстве своем жители страны грез когда-то были немцами. На их языке можно было объясниться как в городе, так и среди крестьян. Другие национальности были представлены гораздо меньшим количеством людей.
Думаю, я рассказал все, что относится к этой главе, которая служит лишь общим фоном для дальнейшего повествования.
Третья глава. Будни
Первым, что бросилось нам в глаза, была до смешного старомодная одежда горожан. У так называемых «культурных людей» эта особенность была выражена в большей степени.
— Эти люди носят платье своих родителей и родителей своих родителей, — с улыбкой сказал я жене. Совершенно несовременные гнутые цилиндры, пестрые жилеты, плащи-крылатки — так одевались господа. Дамы щеголяли в кринолинах, странных, забытых прическах, чепчиках и шалях. Все это походило на маскарад.
Но и мы приковывали к себе всеобщее внимание, а потому через несколько дней были вынуждены подстроиться под общий стиль. Моя супруга обзавелась изящным полукринолином, я с достоинством носил фрак в талию, цветастый жилет с широким вырезом и стоячий воротничок на манер шестидесятых годов прошлого века. На дальнейшие уступки я уже не соглашался. Тесные остроносые сапоги, которые мне упорно навязывали, я решительно отверг. Впрочем, привыкнуть к этим переменам во внешнем виде оказалось легче, чем можно было ожидать. Уже очень скоро я и сам стал смотреть на костюмы, в которых прибывали новые поселенцы, с некоторым удивлением.
В тот первый день моя единственная забота заключалась в том, чтобы как можно скорее снять подходящую квартиру. Уступив желанию своей жены, считавшей, что мы должны устроиться подальше от жутковатового дворца, я стал подыскивать жилище ближе к окраине города. О том, чтобы снять одну из хорошеньких вилл в парковом районе, не могло быть и речи. В результате мы трижды прошлись взад и вперед по Длинной улице, пока мое внимание не привлек двухэтажный особняк средней величины с эркерами. У меня создалось такое впечатление, будто я знаю его с детства. «Вот то, что мы ищем! — вскричал я, указывая на дом. — Мы будем жить на втором этаже!» Моя спутница была поражена моей категоричностью. «Откуда ты знаешь?» — спросила она, насмешливо улыбаясь. Для моей уверенности и вправду не было никаких оснований, я просто знал это — и все. К счастью, я оказался прав, там действительно сдавалась квартира из трех комнат и кухни. Владелец парикмахерской на первом этаже, он же управляющий домом, провел нас наверх. Комнаты выглядели уютно и зазывающе, обстановка была изящной, цена — умеренной. Уже после полудня мы вселились в квартиру.
Дом принадлежал доктору медицины Лампенбогену.
Так мы стали полноправными обитателями города грез. С каждым днем — во всяком случае, в течение первых месяцев — я все больше убеждался в безосновательности своего изначального предположения, будто здесь все обстоит так же, как у нас. Со временем я и вовсе забыл родину. В стране грез настолько быстро привыкаешь к самым невероятным вещам, что вскоре перестаешь удивляться чему бы то ни было.
Я вовсе не планировал устраиваться на работу, но она нашла меня сама. Мне просто не дали опомниться. А именно: на третий день к нам заявился один чрезвычайно вертлявый господинчик.
— Я — издатель и редактор «Зеркала грез», лучшего из здешних иллюстрированных журналов, у нас собственная типография! — выпалил он скороговоркой. — Здорово, что вы здесь, такого, как вы, мы ждали давно. Кастрингиус, наш лучший сотрудник, в последнее время несколько сдал, и мы вынуждены заполнять наши страницы репродукциями старинных гравюр, которые мы покупаем в Перле и перепечатываем. Кстати, вот наш последний номер, — он продемонстрировал мне журнал. — Город Кохем на реке Мозель, министр Бойст в кругу семьи, индеец в боевом оперении — разве это красиво? разве это мечтательно? разве это интересно? — вскричал он раздраженно и угрожающе потряс журналом. — Нет, дорогой мой! — он принял задумчивый вид и вытер пот со лба. И неожиданно выложил на стол уже готовый контракт, где не хватало только моей подписи. Условия были следующие: четыреста гульденов в месяц в течение всего года, независимо от того, даю я материал или нет. Это было довольно забавно, подобных договоров я еще не видывал. Разумеется, я без раздумий нацарапал свою фамилию; в царстве грез такого рода решения принимались легко, никто особенно не раздумывал. Все жили только сегодняшним днем. Зато теперь у меня была постоянная работа, я состоял художником при известной газете и тем самым уже что-то собою представлял. А в этой стране не было ничего важнее, чем что-то собою представлять — все что угодно, хотя бы даже вора или мошенника.
Мой редактор деловито развинтил свою трость. Она была полой; рукоятка одновременно служила стаканчиком, куда он налил мне из трубки отличного шнапса. «За наш уговор!» — многозначительно произнес он.
— Я жду от вас чего-нибудь броского — такого, что щекотало бы нервы! Я хочу увеличить тираж! — добавил он оптимистически. Затем с бесконечно довольным выражением лица взял договор, попрощался и, пританцовывая, скрылся за дверью в своем костюме в черно-белую клетку.
