Другая история принцессы - [13]

Но ветер манил пуститься за ним, он принес с собой запах свободы. И сердце застучало быстро-быстро.

От ворот в самый низ сбегала серая узкая дорога. Она огибала валуны и змеилась по желто-зеленому склону. Мягкая трава будто намекала, что скоро весна. Хотя в Хилборе бывало сложно понять, то ли осень, то ли зима, то ли начало весны. Лишь когда зацветали белоснежные нарциссы и чувствовался их терпкий запах, наступало новое время. Земля обновлялась.

Чтобы ощутить вкус такой весны, ее следовало встречать в чистом поле. На свободе.

Эйслинг тронула поводья и перестала сдерживать кобылу. Веснушка довольно дернула головой и стала набирать темп. Быстрее, быстрее, еще быстрее.

Ветер рванул капюшон с Эйслинг, и взметнулись волосы, которые она собрала в обычный хвост. Принцесса пригнулась к лошадиной шее. В ушах свистело, и щеки горели от резкого ветра, но внутри все пело. Самое время проверить, насколько она свободна.

Гундриг не стал окликать, а скакал рядом. Его жеребец быстро поравнялся с кобылой и даже обогнал ее на полкорпуса.

Лошади поглядывали друг на друга и дружно летели вперед. Они уже преодолели спуск и теперь скакали к холмам. Так же дружно и игриво, словно показывая, кто из них быстрее.

В груди начало жечь, но Эйслинг только ниже пригнулась. Они едва завернули за холмы! Даже при жизни с драконом она уходила дальше. Позади лишь одна деревня.

Сердце бесновалось, билось, как в агонии. Воздуха давно не хватало, и в глазах замелькали мушки. Тут же невидимое кольцо сдавило грудную клетку, и Эйслинг поняла, что дальше – конец. На руке огнем горел браслет, в груди заходилось сердце. Еще немного – и ей бы не хватило сил даже вдохнуть, но Эйслинг резко осадила кобылу и развернула к деревеньке, которую они только что проскочили.

Она дышала через раз и старалась не кричать от боли, которая охватила все тело. В глазах темнело и сверкало. Повод, который Эйслинг сжимала в руке, врезался в обнаженную кожу. Но чем ближе они подъезжали к деревенским домам, тем спокойнее стучало сердце. Браслет теперь лишь грел запястье. Проверка удалась на славу – свободы ей не видать.

Эйслинг не знала точно, умрет ли она, если вдруг уедет слишком далеко, но проверять больше не собиралась. Что бы ни случилось и кто бы ни обитал с ней в замке – дракон или варвар, Эйслинг очень хотелось жить. Без боли.

Когда лошадь выровняла шаг, а из груди окончательно исчезла боль, они подъехали к первому дому. И здесь их точно никто не ждал. В этой деревне жили отчаянные люди, которые не убежали от дракона за дальние холмы только из упрямства. Сколько раз они перестилали крыши, никто не считал. Но в этой деревне любили говорить: «Это наши дома», – и оставались на месте.

Упрямые и вечно хмурые женщины и мужчины уже потихоньку выглядывали из крохотных окон и тут же их закрывали. Эйслинг помнила, что ее здесь не любят, и крепче держалась за поводья. По их мнению, она не должна была совсем выходить из башни дракона. Ради всеобщего блага.

Эйслинг не знала, зачем сюда заехала. Возможно, только для того, чтобы не возвращаться. Или надеялась увидеть Варну. Она ушла с пира раньше многих и пешком отправилась за холмы. Не в эту деревню, теперь это стало очевидно. Здесь бы и короля не приняли, что же говорить о подруге принцессы. Эйслинг надеялась, что с Варной все хорошо. За холмами должен быть отряд Корна, там ей помогут.

Но, остановившись у первого дома, Эйслинг снова почувствовала растерянность. Что дальше? И вопрос вовсе не относился к этой деревне.

Дракона нет, но есть варвар – ее муж. Оставит ли он ее при себе, если король прикажет избавиться? Какой вообще был расчет у Дайры, когда он отдавал браслет варвару? Явно же какой-то был, просто так ее отец ничего не делал.

Мысли снова вернулись к Ярвину. Он мог быть посвящен в планы короля, и тогда становилось не по себе. А если вспомнить все, что рассказывали о жестокости варваров, то совсем плохо.

– Слушай, ты прости, что лезу, – заговорил Гундриг. – Но ничего такого не подумай про Ярвина. Он сильный и выносливый, но последние дни его доконали. То один бой, то другой, еще дракон когтем зацепил.

«Он читает мысли?» – удивилась принцесса. Как иначе расценивать эти слова?

– Уна поставит его на ноги через день-другой, и он покажет, на что способен. – Варвар многозначительно посмотрел на нее.

– Я тебя не вполне поняла, – начала Эйслинг. – Почему ты оправдываешь своего яргана? Он в чем-то провинился?

– Ну, ты так летела, – замялся Гундриг и почесал подбородок. – Женщины так от него не бегут обычно. Я и подумал, что он ночью ну… показал себя не с лучшей стороны.

Эйслинг резко отвернулась от Гундрига. Один варвар ее сделал женой, а другой вдруг решил просветить, как ей повезло и зря она бежит от мужа. Который, оказывается, очень вынослив. Что, наверное, порадовало бы любую другую женщину.

– Ты можешь не стараться. Твой ярган показал себя достойным мужчиной, – ответила Эйслинг. – Я здесь по другой причине.

Осталось придумать причину. Такую, чтобы варвар не стал и дальше ее убеждать в мужской силе своего вождя.

– Оставайся здесь, я поговорю с людьми, – сказала Эйслинг и спрыгнула на землю.