Другая Блу - [9]

Джимми Экохок был мужчиной неразговорчивым, причем настолько, что мог молчать целыми днями. Удивительно, как я вообще умела разговаривать. Спасибо каналу «Пи-би-эс». Когда мне было два года, моя мама – точнее, я думаю, что это была она, – оставила меня на переднем сиденье пикапа и уехала. Я ее совсем не помню, только смутный образ темноволосого лица и синее одеяльце. Джимми был из индейцев пауни, водил старый пикап с трейлером на прицепе, вот и все его имущество. Мы часто переезжали, нигде не останавливаясь надолго, жили в том трейлере, по большей части видя только друг друга. Джимми говорил, что у него есть семья в резервации в Оклахоме, но мы никогда к ним не приезжали. Он научил меня вырезать по дереву, что не раз выручало меня в финансовом плане и помогало прийти в себя. Вот и сейчас я с головой ушла в работу, просидев почти до рассвета. К этому моменту Шерил точно должна была уже уйти вместе со своим загадочным гостем, значит, можно возвращаться в квартиру.

Глава третья Лазурь

– Когда Юлий Цезарь пересек Рубикон, он знал, что это значит, – мистер Уилсон говорил так, будто Юлий Цезарь был его приятелем и только вчера пересек этот кубик Рубика. Еще и смотрел так серьезно. Я вздохнула и отбросила волосы назад, откидываясь на спинку стула.

– Привести регулярную армию прямо в Италию считалось предательством. Сенаторы Рима боялись могущества и популярности Цезаря. Понимаете, они хотели его контролировать, поэтому их устраивали его победы на благо Рима, покорение кельтских и германских племен. Но они совсем не хотели, чтобы он стал слишком богатым или популярным, а именно так и получалось. Прибавьте к этому политические амбиции самого Юлия Цезаря, и вот вам рецепт катастрофы… Ну или, как минимум, гражданской войны.

Мистер Уилсон прошел по боковому проходу, и я с удивлением обнаружила, что весь класс его внимательно слушал. Они не отводили от него взгляда, ловили каждое слово. Наш учитель истории не пользовался никакими заметками, учебниками или пособиями. Он просто говорил, будто пересказывая какой-нибудь триллер.

– У Цезаря были высокопоставленные друзья. Они шпионили, нашептывали, пытались напрямую повлиять на сенат. Но сенаторы не хотели в этом участвовать. Они приказали Цезарю распустить армию и уйти в отставку, или же его причислят к «врагам государства». Мы используем это же выражение и сейчас. По существу, оно означает, что государство считает тебя виновным в преступлениях против твоей страны. К примеру, так называют тех, кто продает государственные секреты или шпионит в пользу другой страны. Как «агент 007», только без всей этой романтики, поразительных трюков и красивых девушек.

Весь класс засмеялся, и даже я поймала себя на том, что улыбаюсь. И тут же удивилась, как это я могла забыть о своей неприязни к мистеру Уилсону.

– Кроме того, представляете ли вы, как это клеймо влияет на жизнь человека? Кто-то станет утверждать, что это просто один из политических инструментов, инструмент запугивания и подавления. Вы обвиняете кого-то в предательстве своей страны, называете «врагом государства», и его жизнь окончена. Это как обвинить кого-то в педофилии. В Древнем Риме было точно так же. Таким образом, мы видим Юлия Цезаря, амбициозного, разозленного из-за того, что у него отобрали армию. Да еще и ему угрожают обвинениями в государственной измене. Короче говоря, он приводит свою армию на берег Рубикона. Сейчас этой реки нет, так что никто не знает, был ли это ручеек или бурный поток. И вот он стоит там и размышляет. Наконец говорит своим людям: «Мы все еще можем отступить. Еще не поздно, но как только мы перейдем через реку, нам придется сражаться».

– Вы сказали, он был богат, да? Почему же он просто не взял деньги и не ушел? Послал бы сенат к чертям, чтобы они сами управляли армией, завоевывали народы, да что угодно. Они не оценили его, ну и все. В чем смысл? Что он должен был доказать? – Я услышала свой вопрос даже раньше, чем осознала, что произношу это вслух. Щеки загорелись от смущения. Никогда раньше не задавала вопросы в классе.

Мистер Уилсон не удивился, что я вдруг приняла участие в уроке, и тут же ответил.

– Да, он был богат, влиятелен. Он мог уйти в отставку и уехать в Галлию, жить в роскоши, и слуги бы до конца жизни кормили его виноградом.

Все рассмеялись, а я нахмурилась. Мистер Уилсон остановился перед моей партой и вопросительно взглянул на меня.

– Блу, как ты думаешь, почему он повел свою армию в Рим?

– Потому что он был чертов павлин и хотел стать королем, – тут же отозвалась я, стараясь скопировать его акцент. Класс снова зашелся в хохоте. – А еще он не хотел, чтобы его использовали или контролировали, – тихо добавила я уже без акцента.

– Думаю, ты права в обоих случаях, – мистер Уилсон отошел, снова обращаясь ко всему классу. – Все закончилось тем, что Юлий Цезарь побежал к мосту, где протрубил боевой сигнал и прокричал, я цитирую: «Пойдемте же туда, куда зовут нас знаки богов и преступления врагов! Жребий брошен!» Как думаете, что это значит? «Жребий брошен»?

Класс молчал. Конечно, были ребята, кто знал ответ, но, как обычно, руку никто не поднял.