Другая Блу - [6]

– А я проверю, осталось ли у моего дяди еще мескитовое дерево, – пообещал Мэнни. Я кивнула и протянула руку, чтобы скрепить сделку.

– Договорились.

Дядя Мэнни, Сэл, работал в службе лесного хозяйства, они расчищали дороги от кустарников и подлеска, вырубали поросль мескита на государственных ранчо. И в прошлый свой приезд Сэл привез мне столько материала, что хватило на два месяца работы. От этой мысли у меня слюнки потекли.

– Конечно, в таком случае ты мне будешь должна, – невинно заметил Мэнни. – Ужины по понедельникам минимум месяц, ага?

Я только рассмеялась его умению вести переговоры. Он уже был должен мне за два месяца понедельников. Но мы оба знали, что я соглашусь. Всегда соглашалась.

Глава вторая Скорлупка

Октябрь 2010 года

Возможно, это его рассказы заинтересовали меня. Каждый день разные. И довольно часто они были о роли женщин в истории или от лица женщин. А может, меня поразило, как сильно мистер Уилсон любил свой предмет. Или просто его классный акцент и его молодость. Все ученики старались подражать ему. Девушки стайками кружили вокруг, а мальчики смотрели завороженно, будто это рок-звезда приехала в нашу глушь. О нем говорила вся школа, его появление мгновенно стало сенсацией, этакая новинка – и очень привлекательная, если вам нравились слегка непослушные волосы, серые глаза и британский акцент. Я убеждала себя, что это не про меня. Он точно был не в моем вкусе. Несмотря на это, я ловила себя на том, что жду каждого последнего урока с раздражающей меня саму нетерпеливостью. Его очарование озадачивало, поэтому я вела себя враждебнее обычного.

Мистер Уилсон целый месяц рассказывал нам про древних греков. Мы обсудили масштабные битвы, мыслителей, архитектуру и искусство, а сегодня темой были боги, кто за что отвечал в пантеоне. Пришлось признать, что это было довольно интересно, но очень уж не в тему. И, конечно, я высказала это вслух.

– Это не совсем история, – указала я.

– Мифы могут не быть историческими фактами, но факт – то, что греки в них верили, – терпеливо ответил Уилсон. – Вы должны понять, что греческие боги – неотъемлемая часть греческой мифологии. Наше знакомство с греческими богами восходит к работам Гомера, «Илиаде» и «Одиссее». Многие ученые считают, что в мифах чувствуется влияние Микенской цивилизации, существовавшей в Греции между 1700 и 1100 годом до нашей эры. Есть также доказательства, что истоки греческой мифологии восходят к древним цивилизациям Месопотамии и Анатолии из-за сходства между их мифологией и греческой.

Мы все уставились на него. То, что он говорил, звучало как тарабарщина, и он это заметил.

– У греков за каждое явление отвечал отдельный бог. – Уилсон не собирался останавливаться и, наоборот, углубился в тему. – Восходы, закаты, трагедии и триумфы, все было связано с богами. Боги придавали смысл миру вокруг них. Они могли принять камень странной формы за замаскировавшегося бога, как и слишком большое дерево. И чтобы не навлечь на себя гнев богов, они стали бы молиться этому дереву. Боги были повсюду, и все вокруг можно было использовать в качестве доказательства их существования. Войны начинались во имя богов, к оракулам обращались за советом, каким бы странным или вредным в итоге ни был этот совет. Даже бури и ветра были чьим-то воплощением. Их считали гарпиями, крылатыми женщинами, которые как ветер подхватывали и уносили все и вся. Их же винили в штормах и плохой погоде.

– А я думал, что «гарпиями» раньше называли ведьм, – вставил прыщавый подросток, Барт, кажется. Так же думала и я, но порадовалась, что кто-то еще решил высказаться.

– В ранних версиях греческих мифов гарпий описывали как существ с красивыми волосами, как прекрасных женщин с крыльями. Со временем это изменилось, и в римской мифологии их уже описывали как отвратительных чудовищ с когтями и даже клювами. Омерзительные злобные женщины-птицы. Эта картинка сохранилась в людской памяти на долгое время. Данте описывал седьмой круг ада в своей «Божественной комедии» как место, где гарпии жили в лесах и мучили тех, кого туда посылали, – произнес Уилсон и начал цитировать стихи по памяти.

– А вы эти милые строки выучили наизусть, понятно, – с сарказмом произнесла я, хотя и была ошеломлена. Уилсон рассмеялся, растеряв всю серьезность. Даже я слегка улыбнулась. Во всяком случае, он умел смеяться над собой, вот это да! Кто бы добровольно стал цитировать Данте? Ну и ботаник. Я была уверена, что он скажет: «Это же элементарно, мисс Экохок», с этим своим напыщенным британским акцентом, и будет так отвечать на каждый мой вопрос. Все еще улыбаясь, он обратился ко мне:

– Отвечая на ваш вопрос, мисс Экохок. То, во что мы верим, влияет на наш мир, и я не шучу. Наша вера влияет на наш выбор, действия, а подсознательно и на наши жизни. Древние греки верили в своих богов, и от этой веры зависело все остальное. История написана согласно тому, во что люди верили, и неважно, правда это или нет. Вы пишете свою собственную историю, и то, во что вы верите, влияет на дороги, которые вы выбираете. Может ли что-то оказаться мифом? Я сейчас не про религиозные убеждения как таковые. А про то, в чем вы себя убеждали и в чем убеждали вас так долго, что теперь это кажется правдой.