Дрожь в основании ада - [19]

* * *

— Я все еще не уверена, что смогу осознать это, — сказала Эйва Парсан несколько часов спустя.

К вину и какао добавились миски горячего супа, салаты и толстые ломти горячего, только что намазанного маслом хлеба. К тому времени, как дистанционно управляемые пульты Совы доставили еду, у Эйвы и Сандарии прошел первый ошеломляющий шок, и они зачарованно наблюдали, как супница и миски плыли к столу на сервировочном устройстве с антигравитацией. Возможно, в этом очаровании было больше, чем немного, страха, но густой, вкусный суп стал прочным, к счастью, знакомым и совершенно обыденным якорем для реальности, которую, как они думали, они знали.

— Это действительно требует некоторой утряски в голове, — сказал ей Нарман Бейц. — Но попробуйте взглянуть на это с моей стороны!

Голограмма дородного маленького князя во весь рост «сидела» в кресле недалеко от стола, глядя на Мерлина. Из уважения к чувствам их гостей он вошел в дверь, а не просто появился, и слева от него сидела голограмма черноволосого голубоглазого аватара Совы. Чтобы составить им компанию, Нармана снабдили его собственной такой же голографической бутылкой вина, и теперь он поднял свой бокал в ироническом приветствии.

— Сандария? — тихо сказала Нимуэ со своего места за столом напротив служанки Эйвы. — Я надеюсь, теперь ты чувствуешь себя немного более… комфортно?

— Это не то слово, которое я бы выбрала, — ответила Сандария. Ее голос был резким, выражение лица глубоко обеспокоенным. — Это слишком много для меня на данный момент, чтобы даже начать понимать. Из дневника святого Коди мы знали, что там было гораздо больше, чем когда-либо появлялось в Писании, и мы знали, что Свидетельства были отредактированы. Но что все это было ложью? Что в Писании вообще нет правды? — Она покачала головой, ее темные глаза блестели от мучительных, непролитых слез. — Не знаю, могу ли я действительно в это поверить. Даже не знаю, хочу ли я в это верить!

— Сандария… — начала Эйва, ее тон был полон тревоги, но Мерлин поднял руку ладонью вперед и покачал головой.

— Не все это было ложью, Сандария. И не все это было злом. Многие из его последствий были «злыми», как бы вы ни хотели определить этот термин, даже если судить исключительно по собственным внутренним заповедям и обязательствам Священного Писания. Но в нем также есть огромное количество хорошего.

— Я прочитал все это, от конца до конца, и, честно говоря, одна из вещей, которые я больше всего ненавидел в этом, зная, что случилось с Пей Шан-вей и всеми моими друзьями в Александрийском анклаве, заключалась в том, что в нем было столь много такого, с чем я полностью и целиком согласен. Когда кто-то вроде Шарлиэн ссылается сегодня на заповеди Писания, когда она говорит, что Бог должен плакать, видя, как мы убиваем друг друга во имя Его, она не лукавит и не обманывает.

— Не буду притворяться, что все, кто узнал правду, просто весело шли вперед, все еще веря в Бога, потому что некоторые из них этого не сделали. — Сандария посмотрела на него, и по ее лицу было видно, как трудно ей было поверить, что кто-то может так думать. — Но последнее, чего я — или любой другой член внутреннего круга — хотел бы, чтобы вы перестали верить в Бога просто потому, что Лэнгхорн и другие лгали о Нем. Если вы решите — если решите — что Бога не существует, это ваше право, но делайте это на основе чего-то, кроме того факта, что Лэнгхорн и Чихиро сфабриковали историю о том, что произошло, когда люди впервые пришли на Сейфхолд. Примите свое решение, основываясь на ваших собственных рассуждениях, вашей собственной интерпретации доказательств и вселенной, но не позволяйте вашей вере в Него быть разрушенной действиями мужчин и женщин, которые были в ужасе от того, что угроза, которой они избежали, может когда-нибудь снова угрожать уничтожением всей человеческой расы… и добиться успеха.

— Мерлин прав, Сандария, — сказала Нимуэ. — И я говорю это не только потому, что мы с ним были одним и тем же человеком! — Она озорно ухмыльнулась, затем посерьезнела. — Но мы с ним оба считаем себя христианами. Это религия, Бог, о котором вы никогда не слышали, но огромная часть Писания заимствована непосредственно из центрального, самого священного учения христианства, и есть другие его части, заимствованные из религии, называемой ислам, и религии, называемой иудаизм. На самом деле, в нем есть фрагменты почти всех способов, которыми человечество когда-либо пыталось познать Бога.

— Как он и я видим это, Бог, в которого мы верим, все еще там, Сандария, все еще ждет, когда мы вернемся к Нему, если захотим. Это то, что Мейкел Стейнейр говорил с самого начала. Как и он, я верю, что Бог никогда ни от кого не уходит, но у нас есть свобода воли. Это означает, что любой может выбрать уход от Него… и что любой имеет право решить для себя, что Он даже не существует. На мой взгляд, они были бы неправы, но это из-за того, во что я верю, и я не имею права требовать, чтобы они разделяли мою веру, или осуждать их, если они этого не делают. Вот в чем на самом деле суть этой войны с точки зрения внутреннего круга: вернуть людям право выбора.