Дрожь - [31]

Гейдж оттолкнулся от стола, сунув руки в карманы.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– М -м -м -хм -м -м.

– Прекрати. Прекрати хмыкать мне.

– М-м-м-хм-м-м.

Гейдж развернулся, произнося проклятия себе под нос. На этот раз он удалился без промедления, даже не дав Латике насладиться его раздраженным взглядом, брошенным через плечо. Было ли все столь очевидным? Был ли тот факт, что он был брошен женщиной, причем в её собственной квартире, в то время пока стоял на кухне, готовя ей завтрак как какой-то придурок , так очевиден? Было ли это написано у него на лице? Возможно ли , что все в больнице успели это заметить ?

Он вдруг почувствовал, как они все смотрели на него. Медсестры, ординаторы, хирурги – все беззвучно смеялись себе под нос над тем, как он выставил себя дураком.

Гейдж знал это с самого начала. Настоящие отношения, настоящая близость, реальная любовь, доверие и преданность не могли существовать в его мире. Часть его спрашивала, а существовали ли они вообще.

Несмотря на это, одно было наверняка.

Веда , возможно, смогла заставить его сомневаться в аспектах своей жизни, своих родителях и мире, который он всегда знал. Она, возможно, смогла заставить его поверить, пусть даже на мгновение, что это возможно, что все могло быть возможным…

Гейдж сделал вдох и заставил свой разум прекратить строить догадки. Прервать ход этих мыслей, прямо сейчас и навсегда.

Она, возможно, уже обманула его однажды, но Гейдж поклялся себе, прямо здесь и сейчас, что он никогда не даст Веде Вандайк шанс сделать это дважды.

***

П оздно вечером Веда открыла дверь своей квартиры, настолько усталая от долгого рабочего дня, что легко бы смогла вырубиться прямо на коврике у входа. Однако , когда она повернула в замке ключ, всплеск адреналина промчался сквозь нее, а пальцы начали трястись. Даже после отказа Гейджу накануне днем, он все равно был достаточно любезен, чтобы закрыть нижний замок после своего ухода.

Её сердце невыносимо сжалось.

Веда знала, даже прежде чем зашла в свою квартиру, что та не будет разгромлена, хотя она бы не удивилась, ведь некоторые мужчины мстят таким образом. Особенно, когда их эго было уязвлено настолько, насколько она ранила эго Гейджа.

Нет, её квартира была безупречна. Каждый горшок и кастрюля были вымыты и убраны. Если она не сошла с ума, её рабочие поверхности на кухне были на самом деле чище , чем они были до его прихода.

И его запах.

Он всё еще был здесь.

Веда бросила сумку на кухонный пол, молясь, чтобы аромат со временем выветрился. Она начала снимать с себя медицинскую форму, пока направлялась в сторону своей спальни, бросая рубашку и штаны на пол.

Девушка добралась до своей комнаты в одном лишь бюстгальтере и трусиках, и остановилась как вкопанная.

Посреди её кровати, где постельное белье по-прежнему было смято после их страстного занятия сексом, стоял поднос с завтраком. Два стакана нетронутого апельсинового сока манили её с порога, и она подкралась неторопливым шагом , как если бы поднос действительно был бомбой замедленного действия.

Когда остальная часть подноса попала в поле её зрения, Веда не знала почему, но из её глаз покатились слезы. Девушка дотронулась рукой до края губ и посмотрела на блинчики, которые он расположил на тарелке так, чтобы они выглядели как восход солнца.

Блинчик изображал само солнце, а тонкие ломтики клубники вокруг него представляли подобие лучиков. Он даже нашел чернику, чтобы сделать глаза, и пакетик с шоколадной стружкой для улыбки. Полоски бекона служили для того, чтобы придать завершенный образ солнцу в виде рук и ног.

Гейдж даже взял по одному из розовых цветков, которые, как она знала, росли снаружи на кизиловом дереве, и положил на каждую тарелку.

Веда была удивлена рыданию , которое вырывалось из её горла, а когда попыталась подавить его, её тело задрожало с еще большей силой, отказываясь мириться с игнорированием собственных чувств.

Она смахнула слезы со щек и прижала кулак ко рту , покачав головой, смотря вниз на поднос с завтраком и прошептав в тишине своей квартиры.

– Ты – настоящая стерва, Веда Вандайк.

Глава 6

– Ты – настоящая сволочь, Линкольн Хилл, – Вино Маретти упер свои руки в бока , и его глаза были полны тревоги. – Это уже третья боксерская груша, которую ты испортил меньше, чем за месяц.

Угол рта Линка поднялся от ухмылки , пока его обнажённая грудь вздымалась, а с подбородка вёдрами стекал пот. Его руки всё ещё были сжаты в кулаки, которые мгновением раньше уничтожили боксерскую грушу, теперь лежащую у босых ног на ярко-красном ковре. Он пожал плечами. На голову Вино – владельцу крупнейшего тренажерного зала в Тенистой Скале, с потолка вместе с упавшей боксерской грушей обрушились пыль и мусор.

– Значит, моя вина в том, что ты не готов платить деньги за то, чтобы эта вещь была установлена правильно?

– Значит, моя вина в том, что тебя отстранили? – возразил Вино, наклоняясь и пытаясь поднять тяжелую грушу с пола. Румянец расползался по его щекам, пока он еле-еле передвигал грушу, используя все свое тело, в то время как Линк снес её лишь ударом двух кулаков. – Почему мы все должны страдать из-за того, что ты не можешь контролировать свой гнев ?