В этот момент он даже не обратил внимание на разные фамилии. Я молча кивнул. Лейтенант Рейберн, с тревогой на лице, сунулся было к нам, но Свенсон только отмахнулся от него, даже не глянув. Он медленно покачал головой, а я отрывисто выпалил:
– Он твердый парень! Он должен выжить. Должен! Нам надо установить, где находится «Зебра». Мы обязаны это установить!
– Может быть, они и сами этого не знают, – проговорил Свенсон. Он с явным облегчением сменил тему. – Не забывайте, это дрейфующая станция. Кто знает, сколько дней погода мешала им определить свои координаты. А теперь, по всей видимости, все их секстанты, хронометры и радиопеленгаторы погибли в огне.
– Они должны знать свои координаты, пусть даже недельной давности.
Они должны иметь довольно точное представление о скорости и направлении дрейфа.
Так что они вполне могут хотя бы приблизительно определить свое нынешнее положение. Надо передать на «Морнинг Стар», чтобы оттуда постоянно вели передачу, запрашивая, где находится станция. Если вы сейчас всплывете, сумеете связаться с траулером?
– Навряд ли. Траулер находится на тысячи миль к северу от нас.
Его приемнику не хватит мощности, чтобы поймать наш сигнал… Если хотите, можно выразиться иначе: наш передатчик слабоват.
– У Би–Би–Си полным–полно мощнейших передатчиков. Установите связь с Адмиралтейством. Очень прошу, передайте им, пусть любым путем свяжутся с «Морнинг Стар» и попросят рыбаков непрерывно запрашивать «Зебру» о её положении.
– Они там могут и сами это сделать, без посредников.
– Разумеется, могут. Но они не могут услышать ответ. А «Морнинг Стар» может… Если, конечно, ответ будет. Кроме того, траулер продвигается все ближе к станции.
– Хорошо, мы всплывем прямо сейчас, – кивнул Свенсон. Он отошел от карты, у которой мы с ним разговаривали, и направился к пульту погружения.
Проходя мимо штурманского стола, спросил у штурмана: – Что вы хотели сказать, Уилл?
Лейтенант Рейберн повернулся ко мне спиной и снизил голос до шепота, однако я всегда отличался великолепным слухом. Он проговорил:
– Вы видели, какое у него было лицо, капитан? Я уж решил, что он сейчас развернется и врежет вам прямой справа.
– Я и сам так подумал, – вполголоса ответил Свенсон. – Но только на миг. По–моему, он в тот момент меня даже не видел.
Я твердым шагом двинулся к себе в каюту. Захлопнув дверь, тут же повалился на койку.
– Наконец–то! – сказал Свенсон. – Вот он, Барьер!
Огромный цилиндрический корпус «Дельфина» то полностью скрывался под водой, то вылетал на поверхность, направленный точно на север нос раз за разом вспарывал крутые высокие волны. Мы делали сейчас не больше трех узлов, наши мощные двигатели на ядерном топливе проворачивали гигантский восьмифутовый спаренный винт лишь настолько, чтобы корабль не потерял управляемости. Хотя в тридцати футах под мостиком, на котором мы стояли, неустанно прощупывал окружающее пространство лучший в мире сонар, Свенсон не хотел искушать судьбу и старался исключить даже малейшую вероятность столкновения с айсбергом. Даже сейчас, в полдень, арктический небосвод покрывали тяжелые, мрачные тучи, а видимость была – как в густые сумерки. Термометр на мостике показывал температуру морской волны 28 градусов по Фаренгейту, а воздуха минус 16. Штормовой северо–восточный ветер беспрестанно срывал верхушки нескончаемых серо–стальных волн и осыпал отвесные стенки рубки, которую подводники называют «парусом», замерзающими на лету брызгами, так что казалось, будто мы находимся под ураганным пулеметным обстрелом.
Мороз забирал за живое. Одетый в шерстяную куртку и клеенчатый дождевик, я все равно не мог удержаться от дрожи. Высунувшись из–за брезента, который создавал только видимость укрытия, я взглянул туда, куда показывал Свенсон. Громкий стук его зубов не могли заглушить ни пронзительно–тонкое завывание ветра, ни барабанный грохот ледовой шрапнели.
Не дальше чем в двух милях от нас во всю ширину горизонта протянулась тонкая, серовато–белая полоса, казавшаяся с такого расстояния довольно прямой и ровной. Я видел Барьер и раньше, да и смотреть там особенно не на что, и все равно это такое зрелище, к которому человек никогда не привыкнет: ведь эта скромная, малоприметная полоса представляет собой кромку той ледовой шапки, что покрывает верхушку нашей планеты, которая простирается от места, где мы стоим, до Аляски в Западном полушарии. А нам предстоит нырнуть под этот массив, нам предстоит пройти под ним многие сотни миль, чтобы отыскать терпящих бедствие людей, которые, может быть, находятся на краю гибели, или которые, может быть, уже мертвы. Мы не знаем, куда занесло этих умирающих или уже расставшихся с жизнью людей, но мы обязаны с помощью чутья и Господа Бога отыскать их в этих простирающихся перед нами бесконечных пустынных ледовых просторах.
Депеша, переданная нам сорок девять часов назад, была последней.
После этого в эфире воцарилась тишина. Все прошедшие два дня траулер «Морнинг Стар» не прекращал радиопередачи, стараясь поймать ответный сигнал со станции «Зебра», но уходящая к северу, тускло отсвечивающая льдом пустыня по–прежнему хранила молчание. Ни слова, ни звука, ни малейшего шороха не долетало из этого царства зимы.